Лицо под чёрным капюшоном

Во мне, казалось, в это мгновение остановилась жизнь.

Я ожидала чего угодно – презрения, обвинений, ярости и даже признания в любви, но с оговоркой, что, поскольку деньги Лены ему важнее, то жениться он всё же предпочтёт на ней – и внутренне готовилась к любому исходу.

Макс поднял голову, и наши взгляды встретились. Я никак не могла проглотить застрявший в горле комок. Но глаза жениха были тёплыми, не заледеневшими. Я смотрела в них, как провинившийся ребёнок.

– Дурочка моя… Мышонок мой… Что ты себе надумала?

Наконец, мне с трудом удалось сглотнуть.

Макс тоже был взволнован. Нервно постукивал пальцами по столу.

Я неловко, заискивающе улыбнулась, уничижительно вымаливая прощение.

– Ох… – Он тряхнул головой, и до меня донёсся запах персикового шампуня, остро напомнив, как я люблю его. Своего жениха… Или уже бывшего жениха…

Затем он долго молчал, напряжённо глядя в окно на цепь ржавых гаражей. Я сидела в ожидании, безгласная, подавленная, боясь шелохнуться на жёстком табурете.

– Так значит, ты – не Лена Кольцова из Отреченска, а Валя Шангина из Коленова? – переспросил он наконец, повернувшись ко мне. – Я правильно понял?

Я вымученно кивнула.

– Тогда слушай. Мне нужна только ты, такая, какая есть, и как бы тебя ни звали… – наконец, услышала я его решение. Как бальзам на раны, пролились слова – такие долгожданные, выстраданные, необходимые, как воздух!

Он выхватил меня из-за стола и едва не задушил в объятиях.

– Какая, к чёрту, Лена… Что ты, зайка моя… Я же тебя полюбил, тебя… А Лена – сама виновата, она меня бросила… И к чёрту её наследство! Ты – моё самое главное сокровище, моя Валентинка!

Он расцепил руки, будто они внезапно ослабли.

Приходя в себя, я вернулась к столу, допила чай. Он докурил.

И вдруг задорно засмеялся. Его взгляд снова стал прежним, любящим и добрым.

– Леночка… – с новой силой прижал он меня к себе. – То есть Валечка… Надо привыкнуть к твоему новому имени…

И зарылся губами в мои волосы.

Господи, как же я была счастлива! Обманом обретённое и едва не потерянное счастье вернулось ко мне! Теперь обмана больше нет, а счастье осталось!

Я обхватывала Макса, и мне не хватало собственных рук. Тыкалась зарёванным лицом в его мускулистую грудь, обтянутую белой футболкой, рыдая и выплёскивая накопленный мучительный страх, вырываясь из болезненных удушливых сетей, и любимый обнимал меня и гладил по голове, как маленькую. И все кошмары вдруг рассеялись, с плеч упал груз боязни разоблачения, и я рассмеялась тоже, не веря, что он не выкинул меня с позором из своей комнаты и из своей жизни…

Наконец, я смогла немного успокоиться, и Макс, чмокнув в нос, упросил меня поехать поужинать с ним в ресторан «Свет и тень» – отметить полное взаимопонимание и доверие между нами, будущими супругами.

Конечно, я дала согласие! Моему счастью не было предела.

Переодевшись, мы спустились во двор. Макс усадил меня в «Опель Вектру» и повёз в свой, как он пояснил, любимый ресторан.

И я снова погрузилась в сказку… Она стала ещё волшебнее, ещё хрустальнее, ещё романтичнее и прекраснее.

Окончательно прийти в себя удалось лишь после трёх бокалов сладкого красного вина. В ресторане было уютно и очень красиво, свет и впрямь плавно перемежался с тенью, мой Максим был рядом, а больше мне ничего не было нужно.

Любимый был необыкновенно обходителен и галантен. К вину он заказал нежнейшее мясо с овощами и грибы под французским соусом. Я никогда не пробовала ничего подобного! Деликатесы были умопомрачительно вкусными и буквально таяли во рту!

Через некоторое время облик Макса стал раздваиваться, одно его ухо отъехало в сторону; потом он совсем исчез, будто внезапно растворился в воздухе… И тут же его спина обнаружилась у барной стойки.

Спустя две или три минуты Макс неожиданно вновь возник напротив, и его рука протянула мне маленькую бархатную коробочку.

– Открой, дорогая!

Открыть получилось не сразу. Макс предложил свою помощь, но тут я подцепила коробочку ногтем, и она раскрылась. И, конечно, там лежало кольцо – тонкий сверкающий золотой ободок.

Обручальное.

Понятно, господин Зимин? – мысленно отпраздновала я победу.

– Валентинка моя! – улыбнулся красавец-Макс и нежно взял меня за руку. – Обещай, что больше никогда не будешь плакать?

– Никогда! – пообещала я, готовая заплакать прямо сейчас, от захлёстывающей радости.

– Ты станешь моей женой?

От этих слов я едва не упала в обморок.

– Да… – прошептала я, примеряя кольцо. Оно оказалось великовато и чуть-чуть болталось на пальце.

– Ну как, угадал с размером? – озабоченно поинтересовался жених.

– Точно впору! – заверила я, не желая огорчать его, и быстро положила руки на стол, чтобы просчёт был незаметен.

– Я на свой мизинец мерил, – сообщил довольный Макс.

И, помолчав, прибавил с хитринкой в голосе:

– Валентинка моя… Скажи-ка мне теперь – а свой собственный паспорт ты захватила с собой?

Я отрицательно помотала головой.

Жених заметно расстроился.

– Тогда тебе придётся уехать домой.

Я онемела.

Макс тут же обезоруживающе улыбнулся.

– Испугалась, моя крошка?!

И дерзко подмигнул: