Лицо привлеченное

Филиппов двинулся дальше. На ходу расстегнул кобуру, вынул и переложил в карман револьвер. Впереди чернел крупный предмет. Приблизившись, лейтенант определил, что это какой-то сельскохозяйственный механизм — не то сеялка, не то веялка, — он в этих вещах не разбирался. Во всяком случае, размеры предмета позволяли укрыться за ним. Что лейтенант и сделал. Выглянув через несколько секунд, он увидел: из-за угла дома на тропинку нерешительно вышла темная фигура. Теперь сомнений не было: фигура следила за лейтенантом. Потеряв его, она стала растерянно озираться, а потом, все убыстряя шаги, направилась по тропинке к предмету. Лейтенант вынул из кармана револьвер и тихо щелкнул предохранителем. Сквозь стук собственного сердца услышал он осторожные шаги и прерывистое дыхание.

— Стой! Стрелять буду! — Лейтенант выскочил из-за предмета и приставил револьвер к носу фигуры.

— Ой! — вскрикнула фигура женским голосом и уронила на землю какой-то сверток.

— А, это ты, — сказал он, опуская револьвер. — Чуть было тебя не застрелил. Что нужно?

— Так ведь я насчет Ваньки, — сказала Нюра, поднимая сверток. — Ты говоришь, я ему посторонняя, а я не посторонняя, меня с работы за него прогнали, — сказала она не без гордости.

— С работы не прогоняют, а увольняют, — поправил лейтенант. — А за что?

— Так за то же, что жила с ним, с Иваном, — объяснила Нюра и, не удержавшись, похвастала: — По любви, говорят, жила.

Лейтенант стоял, смотрел на Нюру, ничего не мог понять.

— Что ты городишь? — сказал он. — Кто тебя уволил?

— Любовь Михална, завпочтой.

— И за что?

— За Ваньку. За связь с врагом народа.

— С врагом народа? — удивился Филиппов. — А кто же ей сказал, что Чонкин враг народа? Он просто дезертир.

— Видать, не просто, — возразила Нюра.

— Странно, — сказал Филиппов. — Очень странно. Ты вот что. Завтра к десяти часам приходи, и мы во всем разберемся.

— Завтра? — обрадовалась Нюра. Это был уже совсем не тот разговор. — И передачу можно взять?

— Возьми.

38

Оставив ошеломленную Нюру, он пошел дальше и стал думать над тем, что же все-таки происходит. Кто разрешал заведующей почтой объявлять врагом народа обыкновенного дезертира? А может быть, она знает что-то такое, чего он не знает?

Дома взволнованная тетя Поля сказала лейтенанту, что его ищут, прибегал посыльный, передал, что приехал подполковник Лужин с каким-то майором, они ждут Филиппова у него в кабинете.

Лужина он застал за своим столом. При свете настольной лампы голова Романа Гавриловича выглядела более уродливой, чем обычно.

Незнакомый майор, сцепив на колене руки, сидел у стены. Оба внимательно смотрели на вошедшего. Потом Лужин встал и медленными шагами приблизился.

— Ну здравствуй, Курт, — сказал он и, подпрыгнув, залепил Филиппову такую оплеуху, от которой тот рухнул на пол.

Уже к вечеру следующего дня бывший лейтенант Филиппов, похудевший и обросший бородой (известно, что у покойников и арестантов борода растет очень быстро), давал нужные показания…

39