Лицо в тени

– У меня есть еще одна идея, – он старался не смотреть ей в глаза. Разумеется, до него доходила вся нелепость и дикость ситуации. – Можно быстро сделать деньги, нужно только кое-куда смотаться за товаром. Я бы мог заработать, но… Для этого тоже нужны деньги, а я сейчас совсем на мели…

Марина вытерла слезы. Она уже все понимала. Ей наконец удалось встретить его взгляд – ускользающий, грустный, несомненно – виноватый.

– Ты пьешь? – резко спросила она.

– Нет, что ты! – испугался Андрей.

– Как же тебе удалось дойти до такого? Просить денег у меня! У меня! Да ты понимаешь, сколько, по-человечески, ты мне должен за Илюхино воспитание? Ты не знаешь, во что сейчас обходится ребенок!

Он махнул рукой и сказал, что все понимает. Из-за ребенка-то он и ходит за Мариной. Андрей высказал неожиданную мысль – ведь он мог бы вообще не встречаться с нею, ни о чем ей не говорить. Но чего бы он тогда добился? Илья, в один прекрасный день, попросту пропал бы! И Марина с мужем все равно оказались бы перед голым фактом, что нужно доставать большую сумму. Они бы даже подготовиться к этому не успели! Зато он, Андрей, был бы избавлен от всех этих объяснений. И от пощечины тоже.

Марина ничего не смогла ему возразить. Все это звучало ужасно, но… Он бы прав. Если эти люди давно знали, что Илья – его сын, то исправить ничего было нельзя. Единственное, в чем она могла обвинить своего бывшего возлюбленного – что когда-то он не смог удержать язык за зубами и в пьяном хвастливом порыве выдал дружкам ее тайну…

– Сколько тебе нужно для этого дела? – спросила она. – Ты же за этим явился?

Он явился именно за этим. И назвал скромную, на его взгляд, сумму – «хотя бы тысячу долларов». Марина стала торговаться. Они спорили, почти забыв о том, из-за чего разгорелся торг. Наконец он согласился взять четыреста долларов. Это было все, что она могла ему отдать, не рискуя навлечь подозрение мужа. Марина все еще надеялась, что ему никогда не придется узнать правду об этих ужасных днях. Она решила молчать до последнего – пока это не будет прямо угрожать детям…

А на другой день она съездила в Москву, достала из книги свою заначку – она давно уже откладывала туда деньги, получаемые от родителей, в праздники. Ей приятно было думать, что она располагает хотя бы небольшой суммой – на всякий случай, для себя. Так как Марина толком никогда не работала, вкуса «своих» денег она не знала. А ей иногда так хотелось хоть маленькой независимости!

Эти деньги она и передала Андрею, встретившись с ним на вокзале, перед электричкой, уходящей в сторону дачного поселка. Тот быстро поблагодарил, сделал какое-то странное движение – Марине показалось, что тот потянулся ее поцеловать и она резко отстранилась. После этого женщина не видела своего бывшего друга почти два месяца.

– …Я уж думала – все, он сам разобрался с этой историей, – Марина встала с диванчика, подошла к окну и сдвинула в сторону занавеску. – Время от времени вспоминала о нем, но он не появлялся… А в середине августа наткнулась на него прямо тут – в саду.

…Дети еще спали, муж был в городе. Это будничное серенькое утро казалось таким мирным, домашним! На соседнем дворе истошно кричал петух, за редким заборчиком возилась в огороде согбенная баба Люба. Марина бродила под яблонями с корзинкой и собирала паданцы, на компот. Вечером должен был приехать Василий, и она собиралась приготовить большой обед.

И тут она увидела «его». Андрей самостоятельно справился с несложным запором калитки и без приглашения вошел на участок. Выпрямившись, с очередным побитым яблоком в руках, Марина оцепенела. Он быстро подошел и первым делом извинился, что сейчас долг вернуть не может. У нее бешено стучало сердце, она серьезно боялась упасть в обморок – так пугал ее этот человек, которого она когда-то любила.

– …Я ответила, что не нужно возвращать долг, черт с ними, с деньгами. Я и давала-то, без отдачи! Пусть только никогда ко мне не приближается. А он заявил, что ничего у него не вышло, что дела – хуже некуда… И для него, наверное, самое лучшее теперь – застрелиться.

Она ему не поверила. Марина втайне подозревала, что человек, который так часто говорит о самоубийстве, не в состоянии его совершить. Но тут он достал пистолет. Андрей держал его так, будто готовился выстрелить, а у нее в голове пронесся какой-то сумасшедший вихрь. Соседи, дети, муж… Она протянула руку – пальцы были будто ватные – и с трудом отняла у него пистолет.

– Он не заряжен, – несколько смущенно признался Андрей. – У меня было две обоймы, но я истратил их, когда учился стрелять. В лесу пулял по банкам… Но я куплю патроны.

Он оправдывался, как мальчик, не сделавший вовремя уроки.

– Тебе дать денег на патроны? – спросила она. Марина вовсе не собиралась над ним издеваться. В тот момент она действительно хотела только одного – чтобы этот человек нашел в себе мужество совершить такой шаг. В последние годы она стала очень религиозна – в церкви ей удавалось о многом забыть и многое простить. Но сейчас она испытывала далеко не христианские чувства и даже ничуть в этом не раскаивалась.