Лицо врага: Окно первое (СИ)

— Ты права, да. Собственно, одна из причин влиятельности Нового Престола, почему он поначалу поднялся, — это поддержка со стороны рода. Вернее… ну, от того рода осталось полторы калеки, всех вычистил Хорогов после волостной реформы, и даже прямых потомков этой фамилии уже нет. Волостью сейчас управляет Львидия Розальская, наследница одной из боковых ветвей, и она же возглавляет Новый Престол. И она же его создала. И устроила такое, что хоть ты сдохни… Хм, только сдохни, иначе никак. Стерва похлеще тайной советницы.

— У неё так себе с умением подбирать названия, — меланхолично заметила Яня.

— Ну да, оно и не прижилось. Нас все так и зовут стольгородскими сепаратистами, а то и просто стольгородцами. А отсутствие нормального названия, между прочим, это сразу минус половина репутации. Сразу никакого представления, никакого образа организации, никаких ассоциаций, ничего запоминающегося! И так ведь репутация специфическая! И нет бы хоть видимость улучшить, нет бы хоть с кем-нибудь договориться, чтобы не быть для окружающих хуже тайной службы…

До меня не сразу дошло, что под «окружающими» от имеет в виду другие подпольные организации.

— То есть, вы недовольны, что у ваших конкурентов всё плохо, и хотели бы, чтобы они изменились к лучшему? — скептически спросила Вера.

— Подождите, а что она устроила-то?

— Но я же не собираюсь сам считать их конкурентами! — возмутился он. — А Львида…

Ответ на вопрос потонул в жутком грохоте снаружи. Дальше раздался мат, мужским голосом и очень красочный. А потом кто-то навесил на нашу коробочку полог тишины, сразу решив все проблемы с тем, что мы можем что-то лишнее услышать.

— Что это? — тупо спросила я, прежде чем мы прильнули к окнам. Мне, естественно, отвечать не стали.

Под самой стеной замка лежала груда камней, а из неё, отряхиваясь и беззвучно (для нас) выражая своё отношение к ситуации, выползал какой-то мужик в форме тайной службы. Наши охранники же почти сразу заткнулись, вытянулись по струнке и так и стояли, будто бы боясь пошевелиться.

— Златогоров, — мгновенно определил главный наш эксперт по тайной службе.

— Кто?

— Сердвей Златогоров. Важная шишка, хотя насколько важная, да и с какого дерева эта шишка, нам известно так себе. Скорее всего, внутренник, но это не точно.

— Из внутреннего контроля, в смысле?

— Ага, из него.

Златогоров тем временем выбрался, отдал, судя по всему, какие-то приказы, и поспешил в замок. Часовые расслабились.

— Что-то случилось, — констатировала очевидное Вера. — Может у них лаборатория взорвалась? Они же там, наверное, с сильной магией работают. С тёмной…

Я бы с ней не согласилась. Отчим-то тоже с сильной тёмной магией работал, причём творил иногда такое, что аж мёртвые крысы с пауками и прочая живность, то есть, уже падаль, поднималась и шуршала в подвалах, пугая прислугу. Вот прям как в лесу ещё на той, жилой стороне реки — магия творившегося в этом замке доставала, видно, аж туда. Только в замке некроманта бояться было нечего, разве что уронить что-то или поломать, шарахнувшись от неожиданно возникших красных глаз. О безопасности отчим, пусть он и умом тронувшийся кровавый тиран-службист, позаботился в первую очередь… И у него никогда ничего не взрывалось. Никогда, какая бы энергия ни была заперта в артефактах, плетениях и маленьких пространствах комнат. А если вдруг и что-то, то стены и на этот случай были хорошо заплетены. И поглотители там, и щиты, простые и антимагические, и амулеты всякие, в общем, старался. Это и для банальной защиты от врагов вещь полезная.

Замок бывшего генерала тайной службы, занятый четырьмя людьми и одним измученным трупом, — место, конечно, куда более защищённое, чем замок самой тайной службы, занятый сверхсекретным институтом, тюрьмой и ещё чем угодно, не менее опасным и закрытым. Просто потому, что отчима и предавать некому, и шпионы с диверсантами в толпе сотрудников не затеряются, и никакие заключённые сбежать не попытаются по причине собственного отсутствия. Но меры-то защитные, причём от всего и сразу, в этом институте тоже должны быть если не ещё круче и сложнее, то хотя бы на том же уровне.

Вслух, правда, я этого говорить не стала. А то ещё Юлий Сердвеевич спросит, откуда у меня такой специфический опыт, и придётся придумывать что-то странное, и наверняка получится не слишком достоверно. Вообще недостоверно.

У Яни, однако, опыт был вполне легализован.

— Нет, это скорее из башен откуда-то. Из тюрьмы, то есть. В лабораториях так просто ничего не порушишь, и стены уж тем более не развалятся. И не потому, что поглотители стоят, а просто… такие там стены. А те камни, которые упали… Видите, они не от замка? А в башнях, Малой и Большой Южных, Большой Восточной и Малой Западной, наверное, я точно не помню, там надстроечки. Не знаю уж, зачем они там, но камень явно оттуда. Это надстройка развалилась, в общем.

— Не развалилась, а её развалили. Короче, попытка побега из тюрьмы, — хмуро резюмировал Юлий.

— Почему только попытка?

— А ты где-то сбежавших видишь?