Лицо врага: Окно первое (СИ)

Вот я лежу, девушка без сознания, но я всё вижу и чувствую… вот наложенные Верой чары, целебные, диагностические, вау, оказывается, целители умеют отчерчивать путь отдельных клеток, так вот как она всё поняла, интересно только, почему ей для этого не надо было медитировать, ладно, вот я девушку вытаскиваю, вот она ещё в воде, её касается солнце, сквозь замкнутые веки проникает свет, а до этого ничего… Ничего? Ничего? Я резко вынырнула из её сознания (его отсутствия), так как поняла, что я сейчас в этом всём просто растворюсь и уже не вылезу. Это, вообще-то, очень странно, так как, когда человек без сознания, связь должна разрываться автоматически, маг должен становиться как бы вторым сознанием в теле… но заклинание работало исправно, я проверила. Или… а, да, оно и работало исправно, просто тело… перестало быть, собственно, телом? Она умерла? Я вынырнула за границы тела целиком и обнаружила вокруг тёмную воду. Согласно всем законам временного отчерчивания, течение шло в обратную сторону, а я вот, оставшись без поддержки тела, за которое уцепилась, должна была скоро вынырнуть обратно в реальность. Поэтому я наша в воде ойкуму, одно-на-весь-мир-растение, и вцепилась магией в него — надеюсь, это тело выдержит мой разум?.. Если бессознательные тела людей выдерживают, то должно… Выдержало. Вроде бы, имея возможности как у того архимагистра, который сошёл с ума от всезнания, можно при помощи ойкумы знать всё, что творится в мире недалеко от водоёмов, просто чуть-чуть легче, чем вообще без ничего. Но у меня таких возможностей не было, и мне оставалось только окружить своим сознанием место вокруг плывущей девушки и продолжать отматывать время. Впрочем, даже этого можно было не делать. Теперь, смотря на тело со стороны, я отчётливо видела, что девушка мертва — так как она плыла почему-то лицом вверх, вся нижняя часть её тела, спина и прочее (хотя я видела только спину под развевающейся в воде белой рубашкой, под которую иногда заплывали мелкие рыбки), были розовато-фиолетовыми, а шрам на шее сейчас был самой настоящей раной, даже почти обескровленной.

Понятно.

Мать её.

…Или не её…

Я не стала осматривать, кто её там убил, как, когда и зачем. Мне это было не так уж и нужно. А вот таинственное воскрешение девушки как будто прошло мимо меня, я совсем не поняла, как это случилось, ничего не заметила. Поэтому я вернулась к тому отрезку времени, где она открыла глаза, чуть-чуть раньше, и пустила время в правильную сторону, наблюдая уже не из тела.

Она плыла. Выглядела, как самый настоящий труп: восковая бледность, трупные пятна, обескровленная рана — всё было на месте. Вот она всколыхнулась вместе с водой, когда в реку упала и пошла ко дну брошенная сумка. Вот в просвете ряски показалась её рука, солнечный свет коснулся кожи. И я не сразу заметила, как розово-фиолетовое пятно начало бледнеть, принимать нормальный цвет — мёртвая кровь начала разноситься по телу. Ещё немного — и застучало сердце. Рана на шее действительно затянулась в считанные секунды, уже не помню, сколько там Вера мне назвала. Вот свет коснулся её лица, и она рывком открыла глаза. Забарахталась.

Полностью и бесповоротно живая.

Как…

Нет, серьёзно, как?!

Как такое возможно…

А я ведь, на самом деле, толком ничего и не заметила, никаких изменений фона, никаких закономерностей… вообще-то, надо бы тогда уж серьёзное исследование проводить, с замерами всех параметров окружающей среды и её организма, наверное, ежесекундно, а то и чаще. А мы, мягко скажем, не в тех условиях. Нет, можно сказать, что воскрешение началось, как только её коснулось солнце, но, это же просто тупое солнце — это же какой-то абсолютный бред!

Нет, надо бы пересмотреть ещё раз.

Отчим меня не простит.

Правда, я его тоже…

Или лучше ему вообще ничего не говорить?

Или лучше думать об этом всём во время перемотки этого расчудесного дерьма обратно, чтобы не терять времени? И вообще меньше думать о глупостях.

Ай!

Интересно, Вера когда-нибудь перестанет выводить меня из транса пинками?

— Да чтоб тебя!

— Это тебя чтоб! Хватит тут разлёживаться, мне эту дуру надо в чувства привести. А ты сейчас ещё и истощение получишь, и тогда нам точно станет очень весело!

И тут я наконец по-настоящему вышла из транса.

…Что?!!! Нет… Нет, здесь бессильны просто все ругательства мира… Нет… Нет… Нет, я не могу думать, я просто не могу ничего даже мысленно сказать… Нет… Нет, я сейчас разрыдаюсь…

— Вер… — прошептала я, — наложи на меня успокоительное, пожалуйста.

Вера сделала короткий пас и обвила вокруг моей головы успокоительную нить. Внимательно посмотрела, сочла, что этого достаточно, и отвернулась обратно к девушке.

Интересно, насколько же я перенервничала, что мои эмоции пробивались даже сквозь транс, а сейчас нахлынули такой ужасной волной. А я ведь думала, что я к такому больше не вернусь. О, хренов отчим!

Так, ладно, если снова об этом думать, успокоительное плетение может и не помочь. Надо думать о чём-нибудь другом.

Да уж.