Лицо врага

Потом она угрожающе начала разворачиваться к людям, но было уже поздно. Одна из ножек поднялась, вытянулась и застыла в воздухе. Машина вздрогнула. Тяжелая ступня опустилась на землю. Ремор качнулся вперед, но опора подломилась, и машина с гулким грохотом упала на землю.

Андерс выпрямился, чтобы лучше видеть. Метцлер тоже вскочил на ноги и, включив связь, разразился ликующими криками:

— У тебя получилось! Ты достал эту…

Новогодним фейерверком рассыпалась серия взрывов. Из разрушенной машины извергались и устремлялись в небо потоки отработанных газов.

Андерс бросился на землю и потянул за собой Метцлера:

— Ложись!

Полосы дыма увенчались пронзительно белыми вспышками света, и по долине эхом разнесся грохот разрывов. Словно грязный снег, над поверженной машиной закружились хлопья пыли. И в тех местах, где они касались корпуса, обшивка начинала пузыриться.

На Метцлера и Андерса дождем посыпались раскаленные кусочки металла. Одна из них едва не прожгла Метцлеру панель на спине, но он вовремя успел ее стряхнуть.

— Смотри, — показал Метцлер, когда эхо разрывов утихло и огненный дождь прекратился.

Андерс встал и, сбежав по склону, направился к сбитой машине. Впрочем, вместо нее там остались лишь бесформенные куски разноцветной пористой пены.

Метцлер шел за лейтенантом, и на мониторе заднего обзора Андерс видел, как он изумленно крутит головой. Андерс вполне понимал чувства Метцлера, потому что сам испытал то же самое, когда впервые увидел, как разрушается машина реморов. Вокруг темнели, быстро твердея, кучи пены. Андерс пнул одну, она рассыпалась, и к его ногам выкатился какой-то блестящий комок. Андерс поднял его и сунул в карман.

— Немного же от нее осталось, правда? — сказал Метцлер, не скрывая удивления.

— От них всегда почти ничего не остается.

Про себя Андерс улыбнулся. Юста не так давно вступила в Лигу, и юстанцы редко участвовали в сражениях. И все же Метцлер должен был бы лучше знать неприятеля — даже такого таинственного и загадочного, как реморы.

Итак, Андерсу и Метцлеру удалось остаться в живых после первого столкновения с врагом на Гренволде. Впрочем, пока они лишь удостоверились в том, что на планете действительно есть боевые машины реморов. Чтобы уцелеть, требовалось гораздо больше информации, а значит, больше встреч с врагом. Андерс надеялся пережить и их — хотя бы ради жителей Гренволда.

6

КОНКОРДАТ СЕРЕНТЕН

Мишень быстро мелькнула в воздухе, но Дэниель Уисс успела ее поразить. С тех пор как она стала премьер-министром Конкордата Серентен, ее спортивная форма, возможно, ухудшилась, но глаз остался таким же верным. Заказывая следующую — «птичку», — Дэниель представила лицо Гастона Макалистера, министра общественного благосостояния. Ее лазерный карабин выпустил две короткие очереди. Два попадания — по одному на каждое «крылышко». Мишень камнем упала вниз. Это больше нравилось Дэниель, чем «птичка», вихляющая с одним подбитым «крылом».

Получи, обструкционист несчастный!

— Отличный выстрел, коно.

— Спасибо, Мьюсей-но.

Мьюсей, капитан юританской гвардии, не был скуп на похвалы, но они всегда были заслуженными и обычно поднимали Дэниель настроение. Такие слова от любого другого, кто был ниже ее по положению, она могла бы счесть просто лестью, но Мьюсей тонко чувствовал грань между искренним одобрением и фальшивым восхищением, которое с легкостью переходило в подобострастие.

Когда пришла очередь Мьюсею стрелять, он сшиб «птичку» гораздо раньше, чем Дэниель. Скорость не добавляла ему очков — засчитывались лишь количество и точность попаданий, — однако показывала мастерство. Очень высокое для обычного телохранителя.

Хотя Дэниель дорожила своим временем, они упражнялись в стрельбе еще почти час: для нее это был лучший способ снять напряжение после тяжелого дня.

По последней мишени Мьюсей, который до тех пор не отставал от Дэниель ни на очко, сделал два выстрела и оба раза промахнулся.

Конечно, это была не случайность. Годами Дэниель твердила ему, что его уловка очевидна и что она не нуждается в таком снисхождении, но в эти минуты безупречный слух почему-то подводил юританца — как всегда, когда ему не хотелось что-либо слышать. Так же как когда речь шла о безопасности, в вопросах этикета Мьюсей не знал компромиссов, а хорошо воспитанный юританец никогда не позволил бы себе победить того, кто его нанял. Это противоречило правилам юку, священным для его соотечественников.

Зато Дэниель не испытала удовольствия от такой «победы».

Мьюсей поклонился ей, повесил на плечо свой карабин и взял у госпожи ее оружие. Затем убрал карабины в чехлы и погладил их — так знаток хорошего вина с любовью касается рукой дорогой бутылки или фермер похлопывает ладонью свою лучшую корову.

Дэниель разделяла чувства Мьюсея к этому оружию. Два старых карабина передавались в ее семье из поколения в поколение. Один принадлежал Альфреду Уиссу, прадеду Дэниель, который в свое время усмирял бунтовщиков на Грин-Уотере, а другой — его брату-близнецу Честеру Уиссу.