Лицом к лицу

- С Трубецким я не жила, а мучилась, хотя у него была прекрасная мать; вообще очень интересная семья, они жалели меня, зная мою любовь к Пущину... Ах, Пущин, Пущин, я не встречала более таких людей... Знаете, когда у тебя постоянно в памяти человек-идеал, мечта, то ты несчастна, ты никого не сможешь более полюбить, всякий другой будет казаться тебе несовершенным. Я не жила, я существовала, держала в Потсдаме кабинет красоты, рисовала моды, потом стала петь, понятно, под артистическим именем, не писать же на пластинке "княгиня Трубецкая", позор, срам, со свету сживут, особенно славился в ту пору генерал Бискупский, невероятный сплетник, он с Геббельсом дружил, два сапога - пара... А паспорта я так и не получила, живу по нансеновскому, пенсии нет, раньше готовила студентов или мелких клерков, которые по заданию своих фирм ехали в Россию... Они у меня и спали здесь, за ширмой, мне места хватало, тогда я и мяса могла себе порою купить, и рыбы... Вот, не хотите ли приобрести мою пластинку? Двадцать марок, недорого... Ах, даже две хотите?! Как это мало, ну что вы, разве меня кто может помнить в России?

У меня не повернулся язык, сидя в этой нищей конуре, спросить ее о произведениях русской культуры. Три рисуночка, вырезанные из журналов, были приклеены к грязным обоям; несколько книжек; тазик для умывания; плитка; старенькая койка, застеленная шершавым, чуть ли не солдатским одеялом...

...Провожая меня, княгиня с заговорщическим видом шепнула:

- Приезжайте весною, я начну в ы х о д и т ь, отправимся тогда на площадь и всласть поедим жареной картошки, я это так люблю, это ведь теперь для меня праздник... Идите тише, демон дворник может наброситься, такой отвратительный человек...

Дверь она закрыла бесшумно, шагов я не слышал, она словно бы босиком шла...

Кляйнмихель, Пущин, Трубецкой...

(Спустя год я встретил в Женеве, в отеле "Ричмонд", на аукционе русских икон двух старушек в аккуратно чиненных туфельках; они начали т о р г о в а т ь икону Иверской богоматери. Веселые канадские лесорубы, весело переговариваясь, с р у б и л и "конкуренток", легко накинув сотню долларов.

Старушки - с пунцовыми щеками, в глазах - слезы, седые, скорее даже серебряные волосики под мелкой сеточкой - ушли тихо, как мышки, а вслед им смеялись "победители" в торге...

Жутко это было мне видеть.)

Глава

в которой рассказывается о том, что мир коррупции также не прочь вложить "черные деньги" в приобретение похищенных культурных ценностей

1

...Угроза дальнейшего растаскивания наших ценностей по виллам нуворишей и сейфам банков очень велика не только в связи с "героиновыми" деньгами. Ныне по миру ходит гигантское количество "черных денег", рожденных взятками, аферами, противозаконными спекуляциями. Огромные деньги, вырученные "черным" путем немедленно вкладываются в недвижимость, сплошь и рядом на подставных людей, никаких следов: мафиози, торговцы наркотиками дали некий "рецепт поведения" взяточникам.

Сейчас на аукционах часто сталкиваются интересы "героиновых" бизнесменов и тех, кто берет в лапу от крупнейших корпорации мира. И те и другие отправляют своих людей на торги, там идут бои, цены взвинчиваются, а в результате искусство оседает в домах коррумпированных "боссов" или опиумных эмиссаров мафии - бесценные полотна и иконы из наших музеев...

Чтобы представить себе, каков размах взяточничества на Западе, стоит еще раз вернуться к событиям недавнего прошлого.

Несколько лет назад за день до начала слушания дела "Локхида" вице-президент корпорации Роберт Вотерс застрелился в своем доме.

В феврале 1979 года японский бизнесмен М. Шимада выбросился из окна своего офиса в Токио. Это первая жертва нового скандального расследования, которое началось в связи с коррупцией и взяточничеством. Теперь, однако, японских политиков подкупали не агенты "Локхида", а представители другой, не менее могущественной американской корпорации - "Дуглас". Суммы, которые были "введены" в дело, - астрономические; взятка "стоит" не менее ста тысяч долларов, а то и больше.

А началось данное конкретное дело "Локхида" - одно из многих темных дел в начале века...

...Солнце тогда было ярким, но не пекло еще. Тишина казалась особенно слышимой, оттого что трещали кузнечики. А потом, словно коленкор разорвали, это Алан Локхид запустил пропеллер своего первого самолета. Тогда, в 1912 году, два брата, энтузиасты "парения в воздухе", Алан и Малколм Локхиды пролетели несколько минут на аэроплане. Затем к ним присоединился талантливый архитектор Джон Нортроп. 12 апреля 1918 года их самолет Ф-1 (праотец нынешних "фантомов") пролетел за 118 минут 221 милю. Это был рекорд. Вскоре наступил кризис, банкротство, и дело изобретателей перешло с молотка в руки банкира Роберта Гросса.