Лицом к лицу. О русской литературе второй половины XX – начала XXI века

Олег Лекманов Лицом к лицу. О русской литературе второй половины XX – начала XXI века

© Лекманов Олег Андершанович, 2022

© «Время», 2022

Издание осуществлено при финансовой поддержке Министерства цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Российской Федерации

16+

От автора

Основная область моих профессиональных занятий – русская литература первой половины XX века. Тем не менее за тридцать с лишним лет публикаций в журналах, сборниках и на интернет-ресурсах у меня скопилось изрядное количество статей и заметок, написанных об отечественной прозе и поэзии второй половины XX столетия и даже начала XXI века. Многие из них я решился объединить в этой книге. Читателю подбор имен героев моих работ может показаться случайным, но для меня это не так: в книге собраны заметки только о тех авторах, думать и писать о которых мне было по-настоящему интересно. Некоторые тексты даже сложились в небольшие циклы. Для публикации в книге многие из них исправлены и дополнены, все статьи, кроме некрологов, снабжены библиографическими отсылками.

О стихотворении Бориса Пастернака «Ночь» (1956)

Смягчив молитвой смертную истому,

Он вышел за ограду. На земле

Ученики, осиленные дремой,

Валялись в придорожном ковыле.

Борис Пастернак. Гефсиманский сад (IV, 547)

[1]

Напомним текст пастернаковского стихотворения:

Идет без проволо

чекИ  тает ночь, пока
Над спящим миром летчик
Уходит в  облака.

Он  потонул в  тумане,

Исчез в  его струе,
Став крестиком на  ткани
И  меткой на  белье.

Под ним ночные бары,

Чужие города,
Казармы, кочегары,
Вокзалы, поезда.

Всем корпусом на  тучу

Ложится тень крыла.
Блуждают, сбившись в  кучу,
Небесные тела.

И  страшным, страшным креном

К  другим каким-нибудь
Неведомым вселенным
Повернут Млечный Путь.

В пространствах беспредельных

Горят материки.
В  подвалах и котельных
Не  спят истопники.

В  Париже из-под крыши

Венера или Марс
Глядят, какой в  афише
Объявлен новый фарс.

Кому-нибудь не  спится

В прекрасном далеке
На  крытом черепицей
Старинном чердаке.

Он  смотрит на  планету,

Как будто небосвод
Относится к  предмету
Его ночных забот.

Не  спи, не  спи, работай,

Не  прерывай труда,
Не  спи, борись с  дремотой,
Как летчик, как звезда.

Не  спи, не  спи, художник,

Не предавайся сну.
Ты  – вечности заложник
У  времени в  плену.

(II, 167–168)

Начнем с очень простого наблюдения: на стихотворение «Ночь» можно посмотреть как на сугубо функциональный текст. Главная цель лирического героя – ни в коем случае не заснуть. Стихотворение – это способ не заснуть. Не только потому, что все оно – страстный призыв не спать, но и потому, что пока работаешь над ним – не спишь.

Все же не заснуть очень трудно, поэтому в первые строфы, как бы помимо воли автора, предательски проникают образы, связанные с обстановкой уютного отхода ко сну. В первых двух строфах подразумеваются простыни, пододеяльник («И меткой на белье») и, возможно, наволочка (по звуковому сходству с «проволочками»), а в четвертой возникает глагол «ложится» в соседстве с «тучей». Всем, кто хоть раз летал на самолете, памятно это иррациональное желание – улечься на тучу или на облака (упоминаемые в первой строфе) как на мягкую перину.

Однако во второй половине стихотворения лирический герой воодушевляется, образы, связанные со сном, исчезают, и все кончается бравурной констатацией: лирическому герою удалось не заснуть, борьба «с дремотой» на этот раз завершилась его победой.

Но зачем «с дремотой» нужно бороться? Почему не следует предаваться сну?