Лицом к лицу со страхом. Путеводитель на пути к близости

Глубоко внутри наш Ребенок полон глубокой жажды того, чтобы его видели, любили и поддерживали, вместо того чтобы контролировали, игнорировали или манипулировали. Сама по себе эта потребность не представляет проблемы. Проблема в том, что мы с ней делаем. Одна из прелестей и парадоксов близости состоит в том, что мы можем на самом деле получить родительскую заботу, в которой нуждаемся, но только тогда, когда осознаем свои проекции. Я уже много говорил о том, что из-за неисполненных потребностей нашего Внутреннего Ребенка мы всегда ждем. Чтобы ожидания осуществились, мы бессознательно регрессируем в нуждающегося, требовательного или реагирующего Ребенка. В этом полном ожиданий, регрессивном состоянии мы проецируем свои жажду и голод на каждого, кто оказывается рядом. Наш голодный Ребенок проецирует на друга или любовного партнера подлинного родителя, которого у нас никогда не было. Они этого не хотят и поэтому отталкивают нас.

Когда все эти бессознательные механизмы приходят в действие, оба партнера чувствуют боль и отступают в слои страха и защиты. Доверие нарушается, и любовь не может выжить. Мы все это делаем. Как получить родительскую заботу, в которой мы бесконечно нуждаемся? Как дать себе и другому свободу и уважение, которого мы отчаянно хотим? Мы хотели бы дать другому любовь и необходимое пространство.

Но прежде чем это случится, мы должны понять, как другой поднимает из прошлого наши неисцеленные раны, активизируя защиты, страхи, обиды и разочарования. Становясь более осознанными в отношении собственных проекций, мы приходим к тому, чтобы по-родительски заботиться о Внутреннем Ребенке. Мы начинаем принимать ответственность за свои потребности, вместо того чтобы бессознательно ожидать от другого их удовлетворения. Давайте исследуем некоторые важные формы, которые принимают наши проекции потребности в родительской заботе.

Проекция № 1 Повторение старых образцов

Первый способ увидеть работу проекций состоит в попытках распознать повторяющиеся в наших отношениях шаблоны. Еще Фрейд открыл, что в нас есть мощное стремление восстанавливать и проигрывать образцы самых ранних отношений (особенно отношений с родителями) в более поздних значимых связях. Он назвал это «вынужденным повторением». Мы дублируем все преобладающие отношения детства, потому что нуждаемся в том, чтобы закончить то, что осталось в этих ситуациях незавершенным. Нам нужно освоить незаконченные уроки.

В любовных отношениях мы заканчиваем то, что осталось неотработанным с родителями, особенно противоположного пола Мы привлекаем людей, которые по какой-то причине выносят на поверхность раны, пришедшие из этих отношений. Рана в своей основе – незаконченная или неадекватная родительская забота. То же возникает с авторитетными фигурами. Почему? Потому что мы хотим от них поддержки и руководства, которых не получили в детстве. Но на самом деле вместо этого мы провоцируем еще больше контроля и подавления. Тогда мы либо бунтуем, либо сплющиваемся.

Я понял что-то о моих моделях отношений с женщинами, пытаясь понять и прочувствовать как можно более глубоко собственные отношения с матерью. В моей терапии я увидел, что был настолько сплавлен с матерью, что во всех более поздних отношениях с женщинами был в страхе или, лучше сказать, в ужасе перед слиянием или разделением. Моя мать с лучшими намерениями «душила» меня. Она делала то, что у нее лучше всего получается, – материнство. Разумная, интуитивная, сильная и обычно убежденная, что права во всем, она определенно обладала мощной силой. С тех пор я всегда пытался из этого вырваться – снова и снова, от одной женщины к другой.

Я помню случай, который произошел, когда мне было двадцать два года. Я собирался в тур по Синайской пустыне, частью которого было восхождение на гору Синай. Мои родители тогда жили в Израиле, и Израиль только что захватил Синайскую пустыню. Моя мать предложила мне надеть кроссовки. Я надел сандалии. Всю дорогу на гору я жалел об этом. Моя мать оказалась права Но у меня был выбор: окровавленные ноги или ощущение кастрации. Я выбрал окровавленные ноги.

Естественно, мои девушки всегда были сильными и разумными и обладали потенциалом к главенствованию. Какое-то время я реагировал на их «охоту за властью» шоком либо бунтом, или какой-то запутанной смесью того и другого, и прибегал к обвинению при каждой возможности, которая только предоставлялась. Мне никогда не приходило в голову, что я искал этих отношений, чтобы чему-то научиться. Я просто проигрывал заново рану кастрации. Участвуя в семинарах для мужчин и впоследствии проводя их, я понял, что всем мужчинам тем или иным образом приходится сталкиваться в отношениях с их личной матерью и вселенской матерью. Интенсивно сталкиваться. И одна из утешительных вещей в работе с другими мужчинами – открытие, что я не одинок. У каждого мужчины есть собственная уникальная рана кастрации, нанесенная матерью, и он воссоздает ее в интимных отношениях с женщинами.