Лицом на ветер (СИ)

— Родится. Вырастет и будет хорошим товаром. Как и ты. Я продам тебя ещё раз и твоего ублюдка. — Усмехнулся. — Купишь ли ты свободу римлянину такой ценой? Достоин ли он её? Думай! Обменяешь ли ты его на себя и своего ублюдка?

Рианн отшатнулась, а Крикс рассмеялся вдруг.

— Ну вот, я так и знал! Рианн дурочка… Иди-иди домой! Нечего тут ходить.

И Рианн, развернувшись, быстро пошла домой, а в ушах всё ещё звенел смех Крикса, она шла всё быстрее, быстрее, а перед самым домом уже почти бежала, влетела в дом и остановилась у стены, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. В груди всё смешалось злостью, обидой и жалостью к самой себе, к своему нерождённому ребёнку.

Часть 28

Дура! Какая же она глупая!

Что это она предложила Криксу? Выкупить его? Сделать его своим рабом? Чем она думала? Правду сказал Крикс, кто-то из богов лишил её рассудка. Что толкнуло её на эту мысль? Какая глупость! Нелепость! Это всё язык — враг души и тела…

Крикс прав. Что она будет делать с ним? Заставит его работать на себя? Слушаться её? Ага, как бы не так! Никогда этого не будет! Он — воин, легионер римских орлов, центурион, он сам привык отдавать приказы, он не будет подчиняться кому-то из свенов, особенно ей, женщине. Он никогда не станет честным исполнительным рабом, тем, кто будет пахать поле, косить и сеять, управляться по хозяйству. Он, правда, свернёт ей шею и уйдёт к своим.

Чем она думала? Как эта мысль пришла ей в голову? Он — центурион, он приходил к себе, а дома его ждал готовый ужин, выстиранная и заштопанная одежда, кто-то натопил жаровню, принёс воды, купил хлеб… Он привык получать, привык брать то, что хочет. А теперь он — раб, у него есть хозяин, и он теперь должен подчиняться его прихотям, всё терпеть и молчать.

Этого никогда не будет!

Он не станет рабом. Как он боролся сегодня, это не поведение раба, за столько месяцев плена он не стал рабом, он не научился подчиняться, не научился терпеть, не смирился со своим положением. Его жизнь только там, в римской крепости… Другим он уже не будет, не сможет.

Значит, осенью его принесут в жертву, это его судьба, раз он не может так жить, значит, он должен умереть. Вот и всё. И это будет правильно. Крикс никогда не отпустит его, не отдаст римлянам за выкуп, и уж, тем более, не продаст ей. Может быть, он только перепродаст его в другое племя, где он кому-нибудь понадобится. Да только кому он нужен со сломанной правой рукой? Его не используешь в ритуальном поединке, много ли чести в том, чтобы убить калеку? Никто из местных не пойдёт на такой бой, это — позор, а не поединок для богов. Значит, ему не отрубят голову, и не будут хранить её в святилище, как хранят головы славных воинов-врагов, посвящая их богам. Хороший воин даже вражеский достоин славы, достоин памяти.

Он — центурион, убивший многих свенов, но его не будут помнить, его просто прирежут или задушат, а труп утопят в болоте, хуже для всякого просто нет. Ни могилы, ни памяти… Так хоронят предателей, тех, кто преступил клятву, трусов… И так похоронят его… Римского центуриона… Душа его будет мучаться вечно, страдать годы и годы без покоя и забвения, будет метаться по болоту, и никогда не выйдет к людям. Такова участь всех, кого поглотила зыбкая тьма болот.

А ведь он — хороший воин, он — центурион, он учил молодых легионеров, он водил их в бой и сам был в первых рядах. Он не достоин участи труса и предателя. Рианн вздохнула. Да, она хорошо помнила, как в прошлом центурион возвращался после стычек с её соплеменниками, как он рассказывал ей о том, сколько свенов он убил, помнила его слова про того мальчика, что ранил его в живот…

Всегда он был честным воином, он не горел злобой и местью, был рассудителен и справедлив, он признавал свенов хорошими воинами, он помнил об убитых товарищах по оружию, о тех, кого потерял, он дружил со свеном Диксом… И даже по отношению к ней у него не было злобы, хоть она и была свенкой. И в последний раз первое, что он спросил её, как она живёт здесь, не обижают ли её другие?

Кто здесь из местных проявил к ней подобное участие? Только Гален, да и то, потому что таскался за ней с юных лет, потому что внушил себе эту непонятную любовь к ней, вот и всё. Все остальные называют её «Рианн дурочка…» Все ждут, когда начнётся зима, и она загнётся в своём пустом холодном доме от голода и холода. Да, и ещё она к тому времени родит римского ребёнка…

Рианн усмехнулась с горечью. Что Крикс, как его хозяин, сделает с ним? Попытается ли он вернуть свои деньги, что потратил на него? Он же сам признал, что заплатил за него очень много. Убьёт ли без выгоды или просто потеряет, отдавая на потеху другим, как сейчас, вот? Или всё же торгаш окажется в нём сильнее свена, потерявшего сына? И он постарается вернуть свои деньги?