Little Tyrant Doesn’t Want to Meet with a Bad End

Мифриловый Монастырь проявил достаточную искренность и представил приемлемую причину, но, к удивлению Караса, Святейший Преосвященство Джон не проявил особой реакции. Старик откинулся на спинку стула и закрыл глаза, напоминая обычного старика, дремлющего под полуденным солнцем.

Джон Ксеклайд думал о своей встрече с Роэлом. Мальчик был необычным ребенком. Несмотря на свой юный возраст, его глаза, казалось, видели большую часть мира, но все же сохраняли невинность. Отношение этого ребенка к нему не было ни ласковым, ни высокомерным. Он мог чувствовать чистоту и праведность в сердце этого ребенка.

- Кэролайн Аскарт, Уинстор Аскарт и Ро Аскарт, я полагаю, эти имена должны быть вам знакомы, – внезапно сказал Святейший Джон.

Это были имена, которые когда-то вселяли страх в сердца других, но они давно исчезли в летописи истории. Карас не мог не нахмуриться, услышав эти слова. Это, в свою очередь, вызвало слабую улыбку на лице Джона.

- Вы боитесь их, их родословной и их духа. Вы боитесь, что они могут вынести из истории вещи, которые вы больше не хотите видеть. За это вы даже не отпустите ребенка, который показывает только знамения пророчества.

- . Это может быть так, но разве удержание Дома Аскартов под контролем не выгодно и для Ксеклайдов? Я считаю, что здесь наши интересы совпадают.

Слова Караса заставили Джона Ксеклайда надолго замолчать. Старик смотрел вдаль, словно сквозь реку времени, в тот момент, когда тысячу лет назад был заключен этот древний контракт.

- Ксеклайды должны защищать Аскартов. Это обещание, данное двумя дворянскими домами в начале Третьей Эпохи. За последнюю тысячу лет Аскарты пережили несколько взлетов и падений, но Ксеклайды никогда не нарушали этот контракт. Почему я должен отказаться от него сейчас?

- Потому что времена меняются. Потому что мир уже не такой, как был. В этом мире нет вечного обещания. Кто-то столь же мудрый, как вы, должен знать, что личное обещание ничего не значит по сравнению с целой страной.

- . Ты прав. С точки зрения правителя, интересы отдельного человека никогда не должны перевешивать интересы страны.

Джон слегка кивнул, что вызвало улыбку на лице человека на экране. Однако этой улыбке суждено было быть недолгой.

- Но я отклоняю ваше предложение.

Эти слова заморозили улыбку на лице Караса.

- Мифриловый Приорат, как вы думаете, почему Аскарты пришли к Теократии, чтобы искать нашей защиты тогда?

- Что. Вы имеете в виду?

- Мужество, справедливость и честность. Искать будущее для живых и восстанавливать справедливость для мертвых. Это ответственность, которую решили взять на себя представители их родословной. Неослабевающие удары времени могли истощить их силы, но они по-прежнему еще не готовы отступить от своей миссии. Как вы думаете, почему такой Дом обратился за помощью к Ксеклайдам?

Старик медленно выпрямился, от него исходила атмосфера торжественности и величия.

- Это потому, что они думали, что мы похожи. Они признали ценности, которые мы отстаиваем и верили, что наш клан сможет устоять перед лицом искушений. Они верили, что обещания, данные людьми с Родословной Ангела, могут быть выполнены даже до размывания времени.

- Интересы отдельного человека действительно незначительны по сравнению с интересами страны, но как вы думаете, какова цель существования церкви? Есть много людей, которые прибегают к злу, преследуя свои высшие интересы. Беспринципные мужчины и женщины в поисках бессмертия и власти тиранизируют массы. Перед лицом всего этого церковь – луч надежды для слабых! Со дня своего основания она уже решила, что перед лицом высших интересов никогда не отступит от своего предназначения!

Спокойный голос Джона Ксеклайда постепенно становился все более бесстрастным. Из доброжелательного старика он превратился в свирепого льва.

- Как правитель я вынужден согласиться на предложенную вами сделку. Как патриарх Дома Ксеклайда, я должен был поставить интересы Дома на первое место и поставить их превыше всего. Однако я, прежде всего Святое Преосвященство, лидер Церкви Богини Бытия! Сама ценность моего существования заключается в моем сострадании и беспристрастности. Мифриловый Приорат, ваши действия оскорбили церковь и справедливость, которой я дорожу в моем сердце!

Прежде чем Джон Ксеклайд закончил свою речь, лицо Караса уже побледнело. Он не мог понять так называемую справедливость, которую отстаивал Джон, но он чувствовал невидимую силу, пульсирующую по всему Лорену. Там, где он не мог видеть, первосвященники, пребывающие в молитвах, открывали глаза, а инквизиторы, посвятившие свою жизнь борьбе со злыми культами, брали в руки оружие.

- Поскольку вы уже здесь, можете оставаться навсегда, – заявил Джон Ксеклайд. Затем он обратил свое внимание на другое место. Он осмотрел всю половину Священной столицы, прежде чем его взгляд, наконец, упал на комнату на вилле Лабиринт.

- Но благодаря тебе я смог услышать то, что хотел услышать, – добавил Джон с доброжелательной улыбкой.