Литургические заметки

 Лк. XX, 46: Внемлите себе от книжник...

                     Остерегайтесь книжников...

 Ин. VI, 55: ... и кровь Моя истинно есть пиво.

                    ... и кровь Моя истинно есть питие.

 Ин. XXI, 12: Ни един же смеяше от ученик истязати Его...

                       Из учеников же никто не смел спросить Его...

 Деян. II, 42: Бяху же терпяще во учении Апостол...

                       И они постоянно пребывали в учении Апостолов...

 Деян. XVIII, 3: ... и зане единохудожником быти им, пребысть у них и делайте: бяху бо скинотворцы хитростию.

                          ... и по одинаковости ремесла остался у них и работал: ибо ремеслом их было делание палаток.

 Деян. XIX, 9: ... отлучи ученики по вся дни стязаяся во училищи Мучителя некоего.

                         ... отделил учеников и ежедневно проповедовал в училище некоего Тирана

 I Кор. VII, 12: Аще который брат жену имать неверну, и та благоволит жити с ним да не оставляет ея.

                         Если какой брат имеет жену неверующую, и она согласна жить с ним, то он не должен оставлять ее.

 I Кор. XI, 30: Сего ради в вас мнози немощни и недужливи, и спят доволни.

                        От того многие из вас немощны и больны, и немало умирает.

    И т. п.

Один благочестивый христианин рассказывал мне, как, живя в Эстонии и посещая эстонско-русский храм, он с живейшим интересом ожидал всякий раз чтения Евангелия на эстонском языке, который для него, русского человека, был понятнее церковно-славянского перевода... Приходится признать таким образом, что русский народ — это единственный в мире народ, который не слышит в храме Писания на вполне понятном ему языке.

В стиле русского церковного Богослужения — распевное чтение, и всякому ясно, что это должно быть чтение церковно-славянское.

Полезно было бы положить его даже на ноты (об этом — потом, ниже). Но как сделать его понятным? Никакие возможные улучшения церковно-славянского текста этой проблемы полностью не решат, потому что главная трудность понимания церковно-славянского перевода — не в отдельных словах, а в его общей конструктивной близости к греческому священному тексту. Ни одна церковь в мире не имеет такого точного перевода Нового Завета. Но именно поэтому он и непонятен русскому человеку.

Единственная надежда — на ревность служителей, которые взяли бы себе за правило повторять всякий раз вслед за церковно-славянским русское чтение по синодальному переводу Нового Завета. Именно торжественно повторять, а не «излагать» своими словами... Прочитал по-славянски —повтори по-русски. Кто не поступает так — согрешает.

7

...И вот столько веков молило человечество

с верой и пламенем: «Бо Господи явися нам»,

столько веков взывало к Нему...

Ф. М. Достоевский, Легенда о Великом Инквизиторе

Так понял Достоевский столь привычное всем возглашение на всенощной из Псалма 117:

     «Бог Господь и явися нам»,

    что по-русски в синодальном переводе с еврейского значит:

    «Бог — Господь (есть) и (Он) осиял нас...»

    Надо же было именно Достоевскому так обмануться. И странно, что никто из современников его не поправил — так эта грубейшая ошибка и осталась в романе уже навсегда. Величайший представитель русского народа показал тут непонимание церковно-славянского языка Псалтири [13].

Церковная музыка

8

Они имеют обыкновение сходиться в известный день перед рассветом и петь попеременно друг с другом песнь Христу, как Богу. Плиний Младший, Письмо императору (112 г.)

 Русское церковное Богослужение по форме есть пение. Кроме проповеди, все в храме читается нараспев и поется. Поет священник, поет диакон, поет чтец, поет народ, поет хор...

 Хотелось бы сказать: поют хоры. Сама архитектура русского храма и архитектура Богослужения, особенно вечернего, требуют двухорного, строго антифонного пения. Перекликающиеся хоры — эта такая прелесть, это древняя литургическая красота, которую христиане поддерживали даже во времена гонений и которая запечатлена в Типиконе в непременных двух «ликах», в их постоянно чередующемся пении и в их схождении, «катавасии» посреди храма для особо торжественных песнопений.

 Речь идет о совершенном равенстве, о добром соревновании двух клиросов. По уставу преп. Феодора Студита (IX в.) в Неделю Ваий хоры менялись местами: правый становился левым и наоборот — весь год. Еще сравнительно так недавно всемирно-знаменитый Синодальный хор разделялся на два равных клироса в московском Успенском соборе; и левым клиросом управлял Голованов... Нынешняя наша однохорность не только заметно обедняет службу, но и губительно сказывается на качестве пения, когда один клирос без передышки, что называется, «тащит» всю всенощную или всю литургию. Далекое, но точное сравнение: как будто самолет, у которого заглох левый мотор... Особенно это заметно в пасхальном Богослужении, которое в исполнении одного хора, пусть наилучшего, теряет половину своего благолепия.