Литжурнал «Бродячий заяц» № 3 «Классическая олбанская литература»

Annotation

Литературный журнал-сборник номер 3 в рамках проекта Бродячий Заяц - современная сетевая поэзия и минипроза. В номере авторы: Чен Ким, Наталья Черкас, Собака Павлова, Ирина Гарнис.

№3 «Классическая олбанская литература»

От редакции

Шпулька Зингер

Чен Ким – проза

Чен Ким – стихи

Наталья Черкас

Собака Павлова

Ирина Гарнис

Страница сетевых ссылок

Письмо счастья

Благодарности

О проекте

Copyright information

№3 «Классическая олбанская литература»

лит_проект «Бродячий заяц»

От редакции

•

возрастное ограничение 18+

(В текстах есть ненормативная лексика в скрытой форме.)

•

Читатель, стой, руки вверх!

Ты ступил на литературную территорию. На территорию сетевого журнала «Бродячий заяц». И теперь тебе придётся читать стихи. Читать прозаические миниатюры и короткие пьесы. И даже – читать произведения на олбанском. Вот так-то!

Но не бойся: заяц всё-таки не волк. Авось, и ты выйдешь живым из этой переделки...

Читателю о журнале

• Составитель, редактор, верстальщик и автор обложки – Ольга Зверлина.

• Рисунки номера – графика Даши Любимовой.

• Не стоит удивляться экзотическим именам в содержании журнала: по желанию некоторых авторов, их произведения публикуются в сборнике под интернет-никами – псевдонимами, принятыми в сети.

• Все тексты опубликованы с любезного согласия авторов.

• Ссылки на все авторские web-страницы в конце выпуска.

• Сайт литжурнала «Бродячий заяц»

www.zbrod.spb.ru

•

Шпулька Зингер

«Вступление: Олбанский язык и литература»

Олбанская литература родилась в интернете, сразу же вслед за олбанским языком. А классической она стала уже потом.

Первые поселенцы интернета сперва огляделись на новом месте, а потом подумали: «Вот мы попали! Мы же попали в новую среду, информационную. А значит, здесь старые правила не работают. Как же нам общаться?» И они быстренько изобрели для общения новый язык - олбанский.

Его правила просты: как слышишь, так и пишешь. И ошибки в словах не только приветствуются, но даже обязательны.

Во-первых, это весело: точно все учителя разбежались и радостные школьники наконец-то почувствовали желанную свободу.

Во-вторых, это удобно: информация в сети передаётся через письменное слово, скорости же у жизни бешеные. А тут не нужно в будничной переписке с друзьями всякий раз рыться в словарях и думать над каждой точкой.

В-третьих, это сильно снижает ложный пафос некоторых заштампованных слов и выражений, являя полную противоположность навязшему в зубах и ушах и доведённому до абсурда канцелярскому языку.

И главное - олбанский даёт удивительную творческую свободу! Точно язык, всё время движущийся строго по рельсам правил, вдруг соскочил с подножки своего паровоза - и начал прыгать, резвиться, собирать цветы и ловить бабочек. Абсолютно несерьёзно, но легко и радостно.

Разумеется, олбанский язык не годится для деловой переписки, он вряд ли подойдёт чиновникам, политикам, дипломатам и учёным.

И строгие литераторы смотрят на олбанскую литературу с пренебрежением.

А она смотрит на них, широко и весело улыбаясь.

Каждому своё!

•

Чен Ким – проза

«Лефтолстой»

Аднажды в россии жыл графлеф толстой.

вюности он был висьолым гулякой и проиграл ф карты йаснуйу поляну. но не усомнился а напротиф зопесался в военкомате в армею и пошол служыть в горячие точки. сночала на кофкас штоп воевать там с незаконными чеченами, а потом ф крым штоп воевать с украинскеми окупандами.

В армеи иво за тошто он носил большуйу бороду называли – Дед. И поэтому он вынужден был занятцо дедофщиной неуставных отношений в армеи.

Када он воспитывал очереднова ново брантца тот иногда говорил иму: «щас я тоже дам вам граф в морду!» А лефтолстой отвечал иму про непротивление злу носилием и продолжал бить иво пряжкой по ноге и голове.

В горячех точках он стяжал славу и некотрые медали.

Но это не принесло иму щастья. Веть сразу после дембеля он здури женился на первой попафшейся софье андревне а она окозалась очень плодо вита. Што привело к обнищанью графа в результате чево он вынужден был не есть мясо а только копусту и другие нефкустные овощи.

И тут иво посетила генеальнойа идея. Он решыл што будед похать.

Увидеф токую долю генеальнова песателя, Ленин скозал иму: «Ты веть глыбища и мотерый человечеще, какова х*я ты ходиш по полю с плугом за спеной? Иди и пишы «преступленье и нокозанье» и прословляй россию!»

И лефтолстой пошол. И нопесал все книшки кокие тока есть в беблеотеке.

А потом поддафшысь менутному порыву лишыл своих наследникоф наслетства и отверк афторскее права.

После чево от нево отвернулись обыватели и возникло движенье в ево зощиту под названьем «толстофтсы». Эти люди (вас новном женщены) носили бороды и босые ноги.

Провославнойа церкофь не принела новова мессию и объевила иму выговор.