Люба

Моя реакция была обычной. Я замерла и таила надежду, что показалось. На это ушла доля секунды. Будильник загрохотал вновь, и я поняла, что опять, как и сотни раз до этого, не ошиблась.

Я легко принимаю неизбежное. Но вставать не хотелось. Подумалось, что будильник это хорошо – он не даст мне уснуть. Хотелось лежать и думать. В голове плыло что-то светлое, и о нем надо было подумать. Будильник это хорошо. Он звенит, а я думаю. Тут главное удержаться на грани между теплыми сновидениями и скользкими прелестями реальности. Прежде чем кинуть себя в звенящий город, надо было подумать, собраться, снова подумать, настроиться и принять вызов нового дня. Для этого было достаточно пары секунд на грани между сном и явью…, но как удержаться на этой ленточке мироздания, когда будильник лупит прямо в мозг, нанося удар за ударом.

Я вскакиваю, и некоторое время принципиально не выключаю эту механическую пакость. Сижу с закрытыми глазами. Чувствую, как губы мои разъезжаются в страстную гримасу наслаждения. Хищного, циничного, упоительного наслаждения чужим страданием. Я не буду выключать его. Не буду. Никогда! Пусть он сорвет себе голос, пусть у него растянутся пружины или что там растягивается в электронных будильниках. От напряжения он заржавеет и умрет в муках. Ржавчина, это онкология будильников. Он будет смотреть на меня щенячьими стрелками, а я буду холодна. Он сам во всём виноват. Надо уметь отвечать за свои поступки. Хотел сделать другому плохо, а вот сам взял и сдох. ХА… ХА…

Звенит скотина.

Встала на ноги. В комнате темно. Ещё не знаю, что будет, когда открою глаза. Иду в сторону ванной. Будильник старательно орёт мне вслед. Жду, что послышится его изнуренный кашель, а потом звук падения тела. Но у него еще много сил. Он совсем молодой, я купила его неделю назад, после внезапной гибели предыдущего. Сейчас вспомнила, что дала себе слово – месяц будильники не разбивать. Открываю глаза и быстро возвращаюсь. Медленно, почти нежно нажимаю кнопку, но не могу удержаться от злорадного:

– Доволен? Ну, радуйся, радуйся. Ты не узнаешь, как выглядит сентябрь. Не увидишь бегущих в школу детей, не знать тебе первого снега. Ты думаешь у тебя целый месяц? Что ж, повторишь это тридцать первого. Молчишь? То-то.

День как день. Сидя в кухне перед кружкой кофе, я задумалась. Люблю этот момент. В течение дня есть два таких приятных момента, в самом начале и в самом конце. Вехи пройденного пути. На эти моменты всегда планируешь какие-нибудь чувственные дела. О ком-то подумать, на что-то посмотреть, что-либо окончательно решить. Вот так, думаешь – «вечером решу». Или – «надо прикинуть, вечерком специально займусь». Перекладывая решение на следующий день – «утро вечера мудренее».

Когда утром садишься за чашечку кофе или вечером опускаешь свое изнуренное тело на стул перед приготовленным чаем или коктейлем, когда поднимаешь глаза к телевизору, из души вырывается стон наслаждения.

В кухне обязательно должен быть телевизор. Я это решила, ещё когда искала квартиру. Особое внимание уделяла во время просмотров меблировке именно кухонного помещения. Первое, что появилось у меня на новой квартире, это постельное белье и кухонный телевизор.

И вот присаживаешься вечерком, приятный запах и немного вяжущий вкус коктейля. Мягкая нега в теле, мысли плывут и уносятся вслед уходящему дню. И смотришь рассеяно на экран и… и, конечно ничего не решаешь, ничем не занимаешься, никуда не смотришь, кроме экрана и понимаешь, что тебе хорошо. И всё.

В такие моменты важно само настроение. Остальное не имеет значения. И подумать и решить можно всегда, а оценить к какому настроению ты пришла на очередном круге жизненного ада, можно только рядом с придуманной вешкой, за чашкой кофе или за стаканчиком чего-то упоительного.

Путь на работу, это битва. Битва за выживание. На работу можно ездить и на машине, но я не понимаю этого плюса. Да и слово ездить сомнительно. Если вещи называть своими именами, то в метро ты стоишь, но едешь. А в машине ты сидишь, но стоишь.

Коллега однажды подвезла меня до метро. Что и говорить, приятно. Преданный твоим прихотям парень под капотом, утробно завывая, исполняет любое желание. Стоит только пнуть его ногой. Сидишь вольготно, можно вытянуть ноги. Мир, когда на него смотришь через окно автомобиля, меняется. Причём, мне кажется, не за счёт того что тебе стало лучше, а вот через окно он выглядит хуже. Пешеходы понурые. Хотя на самом деле это не так, уж я-то знаю. Деревья серые и редкие. Бордюры кривые. Уродует мир не машина, его уродует скорость. Сидя в машине, перестаёшь идти в ногу со временем. И здесь неважно двигаешься ты быстрее или медленнее. Важно, что ты двигаешься иначе. Спасибо коллеге, теперь я знаю, что никогда не куплю себе машину.