Люба, любовь и прочие неприятности (СИ)

Утром в колхоз я и поехал. Варя, моя личная помощница приехала уже к шести — помогала со сборами. Огромный багажник джипа первый раз в жизни забили до упора, раньше я здесь только рюкзак возил, с которым в спортзал ходил да запасное колесо, которое не пригодилось ни разу. И поехал. Ехал и думал, что творю? Дорога была так себе, надо распорядиться, чтобы новый асфальт положили, а то до райцентра ещё нормально, а потом сплошные заплатки. Наконец показалась длинная, местами ржавая железка, советский постмодернизм с пшеничными колосьями метрового размера, на нем название колхоза, моего колхоза, мать вашу.

— Добро пожаловать, — сказал я сам себе и свернул.

В одну сторону тянулось поле, бесконечное, зелёное — кукуруза. Не буду врать, что в аграрном я почерпнул много, но кукурузу от картошки отличу. В другую сторону редкий берёзовый лесок. За полем поблескивает река. Ближе к селу поле сузилось, а затем и вовсе закончилось, уткнувшись в реку. Берег здесь покатый, я решил подъехать, оглядеться. Все же, пора знакомиться уже с новыми владениями. А заодно и с местными жителями — у самой кукурузы уазик стоял с распахнутой дверью. Сказано, сделано — я подъехал и остановился. Потом уже понял, что дело неладно. Во-первых, кукурузу жрали коровы. Во-вторых в поле кто-то рыдал.

— Не смей есть мою кукурузу!

Голос женский. Определённо, знакомый. Мне даже смешно, как-то невозможно, неужели Любка и правда станет первым же увиденным мной здесь человеком? Иду, кукурузные стебли от лица отвожу и думаю — есть ещё время. Садись, езжай обратно в город. Папа слова не скажет, даже обрадуется. А колхоз… ну, пусть будет. Не пропали же без меня за столько лет, не пропадут и дальше. Но дальше иду. Любка вывалилась из кукурузы так внезапно, что я подготовиться не успел.

— Привет, — сказал я.

А что ещё сказать? Принимай меня, я явился портить твою жизнь? И обшариваю её взглядом — ни хрена не потолстела, похудела даже. Волосы совсем отросли, в косу заплетены, и рыжие-рыжие. Наверное, от солнца выгорели. В глазах — охренение. Ну, это я понимаю, я тоже бы охренел. И жду, что же скажет? Сказала она нечто неожиданное.

— Боря! — крикнула она и побежала. Потом остановилась, на меня посмотрела и объяснила. — Борьку выпустили, племенной бык, я тебе советую бежать быстро-быстро!

— Куда? — спросил я уже на бегу.

— Далеко!

Мы выскочили из поля к берегу реки. Борю я не видел, но проверять его наличие за спиной совсем не тянуло. Бросились к единственному укрытию — высокому ветвистому дереву. Я подсадил Любку, она вкарабкалась на один сук, я следом на другой. Сидим. А Боря имел место быть — огромная зверина красно-кирпичного цвета. Рога спилены были, но уже отрастают заново. Вышел из кукурузы и заревел.

— Его редко выпускают, — сверху сказала Люба. — Он у нас того… оплодотворитель. Я не знала, что он на выгуле сегодня.

Хочется задрать голову, посмотреть на Любку. Так ли я себе нашу встречу предлагал? Каюсь, хотелось предстать во всем великолепии, а теперь на дереве сижу, а снизу бык ходит. Прекрасно!

— Скоро кто-нибудь придёт?

Любка хмыкнула, я понял, что помощи она явно не ждёт. Какого хрена вообще она тут одна с коровами воюет?

— Добро пожаловать, — сказала она. — Звони своим миллионерским рабам, пусть идут нас спасают.

— Телефон в машине.

Бык поднял голову, прислушиваясь. Этот гад явно что-то понимал! Потому как стоило мне сказать про машину, как он к ней и направился. Черт, надо было тоже в машину, а не на дерево, но не подумал даже… Боря же обнюхал машину, а затем стал о неё чесаться. Зеркало хрустнуло и отвалилось, я стиснул зубы — машина одна из любимых моих игрушек.

— Помнишь номера наизусть?

И телефон мне свой протянула. Я его взял, коснувшись пальцев Любки на мгновение. Телефон бюджетный, китаец. Не запаролен. Память на цифры у меня отличная, поэтому звоню Варьке — Она сейчас из города все местное население на уши поставит за пару минут.

— На дереве? — недоверчиво переспросила Варя. — Бык?

Наверное в её голове просто не укладывалось, как её шеф, самый сдержанный человек в мире вообще на дерево попал. Я глаза закрыл на мгновение, велел себе успокоиться, хотя успокоиться тут, когда так нелепо все, а возле лица Любина кроссовка. От кроссовки кстати пахнет примерно так же, как от моего нового сарая, то есть, навозом. Романтика бля.

— На дереве, — подтвердил я. — Бык. Давай скорее организовывай спасательную операцию.

— Так точно! — отсалютовала Варя.

Я потянулся и передал телефон наверх, хозяйке. Сидел я неудобно, сук у меня так себе, приходилось прижиматься к стволу. Любке гораздо удобнее.

— У тебя кроссовка пахнет, — сказал я. — Навозом.

Больше восьми лет не виделись, а я о навозе. Прекрасно!

— А ты думал, тебе тут мёдом намазано? — хмыкнула Люба, и отодвинуться, освобождая моё личное пространство от кроссовки и не подумала.