Люба (СИ)

Второй случай не заставил себя ждать. В приемный покой опять поступил больной с огнестрельным ранением. Из-за обильной кровопотери у него остановилось сердце… Любу пригласили на консультацию как дежурного хирурга. Сердце не запускалось. Люба вскрыла грудную клетку, прямой массаж сердца ничего не дал, но зато она обнаружила отверстие в желудочке. Операционная была не готова, а ждать она не могла. Тогда Люба ушила дефект желудочка, предварительно достав оттуда пулю. Сердце запустилось. Все дальнейшие действия были произведены уже в операционной. На следующий день пациент пришел в себя, но скандал разразился нешуточный. В России не практиковались операции в малой операционной приёмного покоя. Виктор Васильевич написал письмо в Министерство, где указывал на некорректное поведение Корецкой с руководством, произвол и несоблюдение субординации. В своем письме он просил оградить больных от непрофессиональных действий доктора Корецкой, прикрывающейся высоким положением и заслугами ее отца. Любу отстранили от работы по приказу министра, до выяснения обстоятельств. Люба была в шоке. Создали комиссию, которая изучала все Любины истории болезней, все протоколы операций. Беседовали с каждым из хирургов отдельно, опрашивали о поведении Любы весь медперсонал. Министр сам приехал к Александру Валерьевичу. Разговор был долгий и за закрытыми дверями. Виктор Васильевич не поленился и съездил к родственникам больного с предложением подать на Корецкую в суд за проведение операции в антисанитарных условиях. Родственники почти уже согласились, но сам больной отказался, ссылаясь на то, что врач спасла ему жизнь, а если бы ждали операционную, то он вряд ли с ними бы разговаривал. Короче, суда смогли избежать, а вот строгий выговор Любе влепили. Она возмущалась, плакала, но отец заметил: «Скажи спасибо, что все так закончилось, а Виктор не уходит и уволить мне его не за что, вынужден терпеть». Любу отправили в трудовой отпуск на месяц, а потом без содержания еще на месяц, пока разговоры не улягутся.

Во время отпуска, Люба написала кандидатскую диссертацию, около пяти статей, и к моменту выхода на работу статьи уже были опубликованы. Кстати, те два случая так называемого самовольства Люба тоже не обошла вниманием, описав и их. Они имели очень большой резонанс в узких специальных кругах. Люба получала довольно много писем от хирургов других клиник, большая часть этих писем была с просьбой о выпуске методического пособия оказания неотложной помощи экстренным хирургическим больным за пределами операционной. Короче, результатом этой интриги стало то, что имя Любы Корецкой было на устах многих хирургов. Она получила известность и признание. Люба подала документы на защиту диссертации в совет Института. Через месяц она защитила кандидатскую диссертацию, а еще через два получила подтверждение ВАК. В клинику отца Люба вернулась с кандидатской степенью и тремя предложениями о работе в других лечебных учреждениях.

Федор

Виктор Васильевич уволился из клиники. Люба стала заведующей хирургическим отделением, Николай получил должность заведующего нейрохирургией. Врачей-хирургов тоже поделили между отделениями, и их стало не хватать. Объявили конкурс, было подано более тридцати заявлений. Решили брать хирургов не старше тридцати лет. Осталось двенадцать кандидатов. Им назначили собеседование. На собеседовании присутствовали: Академик Корецкий, его зам, доктор медицинских наук Борисов, и заведующие отделениями хирургии Егоров и Корецкая. Как всегда, на бумаге все выглядело гораздо лучше, чем в действительности. Кандидаты не нравились. Коля хотел взять одного нейрохирурга из Ярославля, но у того была семья, это связано с общежитием, где жил в основном средний персонал, но они решили подумать. Вдруг зашел парень лет двадцати пяти в сопровождении дородной женщины.

— Здравствуйте, меня зовут Маргарита Семеновна, я ему говорила, что надо работать, где живешь, но мой Федор не хочет слушать маму. Как вам это нравится? Кстати, уберите эту девочку, она смущает всех мужчин, они только о ней и говорят. Так, давайте приступим к делу. Мой сын возомнил, что он хочет работать в клинике Корецкого, потому что это ведущее учреждение страны. Ах, вы понимаете, какая глупость, он считает, что у вас он может развиваться. Объясните моему мальчику, что нет никакой разницы, где резать людей. Надо жить с мамой, вкусно кушать и ни в чем не нуждаться, а он хочет развиваться, ему нужна диссертация. Я очень надеюсь, что вы, почтенные люди, объясните моему Феденьке, что лучше дома ничего нет.

— Маргарита Семеновна, мы вас внимательно выслушали и поняли все ваши требования. Сейчас мы поговорим с вашим сыном, а потом вы снова зайдете. И мы вместе с вами примем нужное решение. Вы же своему сыну добра желаете? — Корецкий еле сдерживал улыбку.

Женщина уходить не собиралась.