Люба (СИ)

— Кира, я ему верю. А женщины меня не волнуют. Я переросла тот период, когда это беспокоит. Все хватит, давайте работать, а то я только болтаю. Берите истории, будем работать.

Вопрос о назначении нового директора не решался. Саша был на взводе. Он хотел эту должность, он был уверен, что справится. У него были планы, но приходили новые кандидаты. Наконец был объявлен конкурс в газете. Саша сам позвонил Глебу, несколько раз встречался с ним. Он стал немного спокойнее, собраннее.

Люба пошла на прием к министру. Он ее принял.

— Я вас слушаю, Любовь Александровна.

— Меня интересует вопрос, какое влияние на выбор кандидатуры на пост директора имеет совет акционеров института.

— Любовь Александровна, я надеюсь, что вы понимаете, что после смерти вашего отца мы должны аннулировать акции.

— На каком основании?

— Ваш отец действительно выкупил институт, но это была блажь. Мы пошли на это, учитывая его возраст. Мы надеялись, что он вносит деньги, как свой вклад в финансирование здравоохранения. Неужели вы действительно считаете, что такой крупный центр может функционировать как самостоятельная единица? Я считаю, что акционеры добровольно подарят свои акции государству, мы назначим директора и будем работать. Я могу гарантировать вам постоянную работу в институте. Вам не будут чинить препятствия, вы можете делать все, что захотите. Кстати, контрольный пакет акций у его жены?

— Нет, у меня. И самое интересное то, что я не собираюсь его дарить. Я хочу владеть одним из крупнейших НИИ в стране. У меня свои планы на мою собственность. Я достаточно молода, мне всего двадцать шесть лет, я много повидала, мне есть с чем сравнивать, я работала и училась в разных лечебных учреждениях, с разным подходом к лечебной и научной работе. Я знаю, каким должен быть институт, и он таким будет. И еще, я хочу видеть директором профессора Борисова. Я вас предупреждаю. Если на мою семью или моих детей будет оказано какое-то давление, по поводу акций института мы с вами будем говорить в международном суде. Я оставила адвоката моего отца, теперь он работает на меня. Я переоформила всю недвижимость согласно воле отца. Я взрослый человек и очень хорошо знаю свои права. И еще, если у вас не хватает власти для решения данного вопроса, я обращусь к тем, кто сможет все решить. Или вы сомневаетесь?

— Стерва! Вы действительно его дочь. Узнаю хватку. Хорошо, владейте. Но кандидатуру директора мы будем обсуждать на совете, вас оповестят о дате и времени. Ваш муж не будет иметь преимуществ перед другими кандидатами.

— Вы знаете, он тоже акционер и имеет высшее экономическое образование. Ладно, увидимся на совете. Кстати, «стерву» я вам прощаю, прозвучало, как комплимент.

Через три недели в институте состоялось собрание коллектива. Пришли все, в первом ряду сидели три кандидата на пост директора. Результаты конкурса объявлены не были, но собрание проводил сам министр.

— Саша, пойдем, сядем ближе к сцене.

— Нет, Люба, давай здесь в середине зала. Извини, я больше не могу. Они вытрепали мне все нервы. То можно начинать строительство, то нельзя, то нужны дополнительные разъяснения. То вопрос будет решать новый руководитель. А этот лысый профессор Иванов заявил, что если он придет к власти, то мы вряд ли сработаемся. Он предложил мне искать новую работу. Люба, я семнадцать лет проработал в институте. Я его знаю как никто. Почему они считают, что вон те трое более достойны? Потому что они защитились на старости лет или у них работы лучше? Чем мое профессорское звание отличается от их?

— Саша, все, тихо, не накручивай себя и меня. Если ты не будешь директором, мы уедем. Я думаю ни Гарвард, ни Стэнфорд от тебя не откажутся. В Бостоне у нас квартира, нам даже жилье не придется искать.

Министр попросил тишины и начал речь.