Любаша (СИ)

— Радость, — нахально уселась на стул с другой стороны стола. — У вас сейчас только «надо», «должен», «успеть». О себе не думаете… И выглядите паршиво.

— А ты храбрая женщина, — хохотнул капитан. — Сказать вот так, в лицо. Давай, свою радость, — улыбнулся и взял ложку.

Внимательно рассматривая бумаги, не видела их содержания.

— У меня просыпается магия? — спросила еле слышно, надеясь на отрицательный ответ.

— Да, Люба… Кто просветил?

— Анна.

— Тогда не страшно. Изменения есть?

— Нет.

— Боишься? Не надо. Это не огонь, и не стихия. Иначе, уже бы проявилось. Ты… издалека. Думаю, будет что-то… другое. Не переживай, за тобой… потом присмотрят… Когда меня не будет.

— Ну все, — взьелась на него. — Хватит хоронить себя раньше времени, сдувать пыль с капризной матери и ходить вокруг да около с истеричками этими! Я взрослая женщина и смогу позаботиться о себе сама, это раз!

Капитан откинулся на спинку стула и с полуулыбкой слушал спич. Меня несло.

— Мамаша ваша — эгоистичная клуша, простите великодушно! Только и может, что орать да возмущаться! Хоть раз бы подумала о вас! Вы — ее ребенок, а не она ваш! Внука ей подавай, — встала и вцепилась в стол, не зная куда деть руки. — А она тут жила с вами? А она о вас заботилась, когда из столицы выперли? Нет, она с комфортом грустила на пуховых подушках, вытирая слезы надушенным платочком! Тьфу! А сейчас, она спросила, устали ли вы? Больно ли вам? Есть ли силы? Девицы эти… Не любят они вас. И не полюбят. Им бы на балах юбками крутить, внимание получать и цацок побольше. Так возьмите и купите уже одну! Чтоб сил высасывало меньше! — волна возмущения взметнулась и опала. Стало стыдно. — Простите…. Это не мое дело…

Села обратно.

— Почему же, в наше время очень редко встретишь… честного человека, — доел последний кусь Мюррей, странно поглядывая. — Это все ваши умозаключения?

— Не все, — буркнула, отворачиваясь. — Но я промолчу, — тоскливо вздохнула и вспомнила, зачем пришла. Встрепенулась. — Снимайте маску, — обогнула стол, воинственно сжимая кулак.

— Зачем? — устало спросил Джонатан. — Мы уже все перепробовали. Хватит.

Упрямый осел! Что бы ляпнуть такого? ….

— Это Велдон прислал, — соврала, не моргнув глазом. — Сам он плохо выглядит. Велел позаботиться о вас. Давайте, день был длинный, я тоже устала. Уговаривать еще вас, — хорохорилась, а у самой дрожали руки. Щас как гаркнет. Внутренне собралась.

— Люба, это бесполезно. Признайте уже.

— Никогда, — упрямо посмотрела ему в глаза.

— Давайте, — сдавшись, протянул открытую ладонь. — Перед сном…

— Угу, бегу и спотыкаюсь. Мюррей, будете сопротивляться, не испеку завтра сладостей!

— Ну вот, а как же порция радости? — улыбался мужчина.

— Накажу, — улыбнулась в ответ.

— Какая вы грозная, — ехидно протянул, снимая маску.

Хорошее настроение испарилось. Подозреваю, изменилась в лице.

— Я же говорил, — раздраженно дернулся в сторону снятого предмета.

Треснула его по руке, удивившись своему порыву.

— Это как понимать? — возмутился работодатель.

— Она вредит, — угрюмо ответила, щедро зачерпывая мазь. — Помолчите, — начала осторожно растирать. Капитан закрыл открывшийся было рот. Медленно втирала, не зная, испытывает от касаний боль или нет. Не скажет ведь. Осел. Как есть осел с помесью барана. — Посмотрите, с внутренней стороны остались… подтеки, — сказала не отвлекаясь. — Это… прирастает к ней, а прошел всего день, — зло размазывала мазь.

— Осторожнее! — воскликнул Мюррей. Я вздрогнула. — Без глаза у меня точно не останется шанса купить жену, — попытался отшутиться.

Ладонь замерла на его щеке. Темные глаза завораживали. Посмотрела на его губы. Бросило в жар. Резко одернула руку, заводя за спину и отступая на шаг.

— Все, — тихо закончила, испытывая смущение.

— Спасибо, — так же ответил работодатель.

Собрала посуду и поспешно ушла, ругая себя последними словами. Чего творишь, Люба? Трясла головой, спускаясь по лестнице. Не надо усложнять…

— Где шляешься? — выскочила Марджери, уперев руки в боки. — Я …!

— Вот и шли бы к сыну!!! — рявкнула от всей души, наступая. — Да обняли как мать, бесчувственная аристократка!!! — больно протаранила плечом, открывшую рот от возмущения женщину, и ушла, оставив одну.

Ух, Люба…

Надо успокоиться. Нервы ни к черту. Села на кухне и расплакалась, закрыв глаза руками. Травница тихонько обняла и стала гладить по голове.

— Все будет хорошо, — прошептала, целуя в волосы. — Я помогу.

***

Джонатан Мюррей

Обманчиво неказистая и простая, скрывающая тончайший алхимический сплав, прочнее любой брони, легче пера, чуть шероховатая изнутри из-за огромного количества еле заметных рун, смазанных различными зельями — маска в руках была похожа на серый кусок дешевого металла, являясь огромной ценностью, оценить которую способен далеко не каждый.

С размаху впечатал кулаки в стол, удовлетворенно разглядывая россыпь рубиновых капель на потревоженных костяшках. Порой физическая боль оказывает огромную услугу — заглушает душевную боль. Ее не намазать элексиром, не посыпать порошком, перетянув тряпицей.