Люби ее или потеряй ее (ЛП)

Было мучительно произносить эти слова, зная, что он не получит их обратно. Это разорвало что-то в его груди, и он упал на единственный якорь, который когда-либо знал, целуя ее шею, в то время как его тело освобождалось от давления. Рози сделала то же самое, дрожа под ним, ее бедра и пятки беспокойно двигались по полу, ища поддержки.

На этот раз что-то было по-другому. Что-то изменилось.

Он не радовался доказательству того, что удовлетворил ее. Может быть, в легкой степени — в конце концов, он был мужчиной. Ее мысли сейчас не были полной загадкой, и ему это нравилось. Он посмотрел ей в глаза, этот контакт продолжался, и в этот момент между ними не было ни единой тайны. Просто честность. Они были в этой борьбе вместе.

Честность.

Дом. Ему нужно было рассказать ей о доме.

Доминик поцеловал Рози в лоб и помог ей сесть, не в силах остановить свою руку, пробежавшую по изгибу ее плеча, вверх по шее, чтобы обхватить ее щеку.

— Эй. Скажи мне, что ты не жалеешь об этом. — Он прочистил горло. — Пожалуйста?

Рози покачала головой.

— Я не жалею об этом…

Казалось, она хотела сказать что-то еще, но не могла. Слишком многое все еще сдерживало ее.

На кончике его языка вертелось желание рассказать ей о доме, который он им купил, но нерешительность с ее стороны заставила его проглотить это откровение.

Свет в ее глазах немного потускнел из-за его собственной нерешительности.

Таймер на плите сработал.

Когда Рози встала, чтобы вынуть эмпанадас из духовки, Доминик с проклятием наклонил голову вперед. Он не мог отделаться от ощущения, что пропустил момент. Она была прямо перед ним, такой уязвимой, какой он ее давно не видел, и он упустил еще один шанс проникнуть глубоко в ее разум. Чтобы ухватиться за их связь и сжать ее в кулак, укреплять ее до тех пор, пока у них не останется другого выбора, кроме как снова быть вместе. К тому времени, как он поднял голову, она уже поставила эмпанадас на охлаждающую подставку и начала одеваться сама.

— Так что, как только они остынут, ты сможешь…

— Я должен тебе свидание, — сказал он, не желая слышать неловкость в ее тоне. Желая вернуть тот заговорщический тон, который был у нее раньше, когда они танцевали. — Я хочу пригласить тебя на свидание, Рози.

Она провела руками по передней части своей футболки.

— Когда?

— Завтра вечером. Доминик встал и натянул спортивные штаны, не отрывая от нее своего внимания. — Я заеду за тобой в шесть.

— Я могу это сделать. — Ее руки встретились на талии, пальцы переплелись. Наконец, она бросила их и направилась к двери. — Тогда увидимся.

— Подожди. — Доминик задержал ее руку на ручке и подождал, пока она не встретилась с ним взглядом. — Спасибо тебе за все это. Грузовик, ужин…

— Не за что. — Она оглянулась на кухню. — Это было похоже на возвращение в прошлое.

Ее голос упал до шепота, когда она приподнялась на цыпочки и нежно поцеловала его в губы.

— Я скучала по тебе. Я скучала по тому, какими мы были. Просто… останься со мной, хорошо?

Он обнял ее за затылок и крепко поцеловал.

— Я никуда денусь.

Доминик еще долго стоял у двери после того, как она ушла, жалея, что не был честен с ней о доме. Жаль, что она не осталась. Однако сначала он должен был быть честен с самим собой. И он знал эти желания держать свои чувства и неуверенность при себе, эти убеждения в том, что обеспечение их маленькой семьи должно осуществляться в тишине… Это не сработало. Пришло время показать Рози, что каждый божий день его жизни был посвящен тому, чтобы подарить ей мечту, которую он считал самой важной для нее. Для них.

Правильно это или нет, но завтра вечером он приведет ее в дом.

Завтра он поставит на карту все!

Глава пятнадцатая

Рози нервничала. Свидание с ее собственным мужем.

Не было ни одной живой женщины, которая могла бы обвинить ее, верно? Она уже давно знала, что ее муж очень горяч. Однако некоторое время и расстояние действительно заставили Роуз осознать этот факт.

Когда она сняла с него рубашку на их кухне, это пиршество мышц и татуировок почти заставило ее плакать счастливыми слезами.

У меня дома есть чертова десятка. Ты думаешь я настолько глуп, чтобы позволить себе размякнуть?

Стоя перед зеркалом в гостевой ванной, Рози обмахивала свои пылающие щеки. Она никогда не видела Доминика в таком отчаянии, как в тот момент, когда он бросил ее на пол. Он всегда был грубым, но он был животным. Тот, кто сумел сдержать себя ради блага их брака… И это, возможно, было самой сексуальной частью всего. Рози взяла новую бутылку средства для вьющихся волос, которое она купила в течение недели, разбрызгивая его по своим локонам, чтобы держать их в укрощении, прежде чем сжать пряди в ладонях, отработанное действие заставило ее почувствовать себя чувствительной. В одних местах туго, в других свободно. Боже, ей потребовалась вся ее сила воли, чтобы оставить Доминика прошлой ночью. Не из-за его прикосновений, хотя одно это было достаточно сильным афродизиаком. Нет, это было усилие. Он пытался.