Люби и властвуй, или С мужчинами не расслабляйтесь!

– Ну, проверяют же деньги на фальшивость. Поднес купюру, посмотрел на нее внимательно, удостоверился в ее подлинности и можешь спокойно класть себе в кошелек.

– Вот ты придумала!

– Я тебе дело говорю. Так же и с мужиками. Почему до сих пор не создан приборчик, при помощи которого женщина может мужика разглядеть? Так бы и ошибок было меньше. Проверила мужика на вшивость и уже точно знаешь, пригодится он тебе в хозяйстве или нет. Так бы фальшивки и отсеивались.

– Если бы на все приборчики были, было бы просто неинтересно жить. Жизнь вообще состоит из одних ошибок.

– А быть может, наша жизнь и есть одна большая ошибка?

– Может быть…

Наташка открыла еще одну бутылку мартини, налила полные бокалы и взяла в руки справочник о ночной московской жизни, который лежал на моем журнальном столике.

– Света, а ты где такой справочник купила?

– Не помню. В каком-то магазине.

– Классная вещь!

– Тебе и в самом деле нравится?

– Еще бы.

– Значит, забирай себе.

– Что, и вправду? Но ведь он дорого стоит.

– Ерунда. Ты сама всегда говоришь о том, что дружбу деньгами мерить нельзя. Мне для тебя ничего не жалко. Я как-то шла по магазину и увидела этот справочник. Думаю, дай куплю. Ведь нужно же куда-то в свет выбираться. Москва такая большая и такая тусовочная. Хочется порой окунуться и в ночную ее жизнь, а куда выйти, мы даже не знаем. Зато тут все написано – где народу побольше, какая публика, какие цены…

– Значит, ты мне его даришь? – еще раз переспросила меня подруга.

– Я же сказала – дарю.

– Ладно, беру. Видно, нет во мне гордости. И это после того, как ты чуть было моего мужика себе не приписала.

– Наташа, ты о чем?

– О том, что фактически ты сегодня меня предала.

– Наташа, что значит «предала»? Ты все опять начинаешь?

Положив журнал к себе на колени, Наталья бросила в мою сторону вкрадчивый взгляд и спросила пьяным уже голосом:

– Свет, а может, тебе все это померещилось?

– Что значит «померещилось»? – не поняла я подругу.

– Ну то, что ты мужика какого-то сбила, и то, что он у тебя на даче лежал?

– Ты что такое говоришь?

– Может, ты слив пересобирала? Такое от усталости часто бывает. Переутомление, одним словом.

– Натуля, а может, тебе померещилось?

– Что померещилось?

– Что тебя на шестьдесят пять тысяч долларов ограбили. Может, твои драгоценности дома лежат?

– Ты хочешь сказать, что я идиотка?

– А ты хочешь сделать идиотку из меня?

– Ладно, давай не будем, а то сейчас все по новой начнется. Раздеремся еще. Только… Или мы обе сошли с ума, или я вообще ничего не понимаю, – решила сгладить ситуацию Наташка. – Давай лучше я страницу с перечнем ночных клубов открою, глаза зажмурю и ткну пальцем. В какой клуб попаду, в такой и поедем.

– Тебе что, вчерашней ночной жизни мало?

– Как можно сравнивать? Вчера у меня были совсем другие цели.

– Какие?

– Вчера я ездила за принцем.

– А сегодня?

– Сегодня мы не за принцами поедем, а просто отвести душу. Тряхнуть стариной. Немного прийти в себя. Ну что мне, после того, что вчера произошло, закрыться в четырех стенах и умереть к чертовой матери?

– Я тебя к этому не призываю, – тут же замотала я головой.

– В конце концов, грабить у меня уже нечего. Все, что можно было, уже вынесли, поэтому я не представляю никакой ценности для воров-профессионалов. Если только меня саму вынести… Желательно куда-нибудь на Рублевку.

– Что ты все со своей Рублевкой заладила?

– Да пошла она к черту, эта Рублевка! Даже если кто-нибудь предложит мне туда переехать, я ни в жизнь не поеду!

Ни за какие коврижки! Меня теперь туда даже арканом не затащишь!

– Ох, Наташка, ты у меня неисправимая!

– Так что, едем или нет?

Не успела я дать свой ответ, как вздрогнула оттого, что в моей сумке раздался звонок мобильного телефона. Посмотрев на определитель, я тут же обратила внимание, что номер засекречен, и с нескрываемым волнением в голосе глухо сказала в трубку:

– Слушаю.

– Послушай, ты на часы смотрела? – раздался на том конце провода знакомый голос.

– Простите, а кто это?

– Что, уже так быстро забыла?

– Представьтесь, пожалуйста.

– Это Илья.

– Ой, а я смотрю, голос знакомый. Не сразу поняла, что это ты.

– Быстро же ты все забываешь! А я смотрю, время тикает, а от тебя никаких вестей нет.

– А какие от меня должны быть вести?

– Что значит «какие вести»…

– А ты где?

– На даче.

– Ты что, опять на дачу поехал?

– А я с нее и не уезжал.

– Как не уезжал? Постой, ты за телефоном, что ли, вернулся? Зачем? Я бы тебе сама все подвезла, как договорились.

– Света, у тебя, я смотрю, язык еле шевелится. Ты, наверное, хорошо приняла на грудь? Тебе, видимо, совершенно по барабану, что ты сбила пешехода и что он у тебя на даче больной лежит? Я уже устал тебя ждать. Я есть хочу!

– А как ты мою дачу нашел? У тебя же амнезия.

– Уж если у кого и есть амнезия, то, по-моему, у тебя! – весьма нервно произнес Илья. – Немедленно возвращайся! Я жду тебя еще пару часов, а потом еду туда, куда тебе и обещал.

– Как я поеду? Я же выпила.

– А ты чем думала, когда пила?!