Люби и властвуй, или С мужчинами не расслабляйтесь!

– Я не уверена. Мало ли кому пришло в голову вскрыть чужую машину для того, чтобы вытащить из нее компьютер.

– Больше некому. Он вообще прет все, что плохо лежит. Его хлебом не корми, дай что-нибудь украсть.

– Значит, дискеты со столь важными материалами о делах фирмы у Влада… – еще больше побледнел Илья.

– Ты думаешь? – каким-то чужим голосом спросила я.

– Думаю, что так оно и есть.

Не успел Илья закончить свою фразу, как во дворе послышался лай соседской собаки.

– Что-то собака лает… – Наталья посмотрела в окно на темную улицу. – И давно уже лает. Успокоить, что ли, пса не могут? Поздно уже.

– Может, чужой кто? – Я тоже прислушалась к собачьему лаю.

– Может, и чужой. У вас же по поселку чужие ходят?

– Заходят иногда.

А затем за окном вскрикнула какая-то птица, и от этого мне стало еще муторнее и страшнее.

– Что это? – вновь спросила я Наташку.

– Птица.

– Чего ей здесь надо?

– Может, раненая?

– Почему ты думаешь, что раненая?

– Она, по-моему, об окно ударилась.

– Ты видела?

– Не знаю. Быть может, мне показалось.

Я вздрогнула и вместе с Натальей всмотрелась в ночную тишину за окном, которая периодически нарушалась громким и заливистым лаем соседской собаки.

– Надоела уже эта собака!

– И не говори. Лает, как будто ее режут.

– Видимо, кто-то чужой шарахается по поселку, вот она и лает.

– Что-то уж больно долго тот чужой в одном месте шарахается.

– Мало ли…

– Натуль, по-моему, входная дверь скрипнула. Ты не помнишь, я ее на замок закрывала?

– Ничего ты не закрывала.

– Почему?

– Что «почему»?

– Почему я дверь не закрыла?

– Откуда я знаю? Это же не моя дача. Я еще подумала, что, быть может, в вашем дачном поселке двери вообще не закрывают. Может быть, у вас тут коммунизм…

– Какой еще коммунизм?

– Может быть, у вас тут все друзья и братья и нет смысла чего-то бояться.

– Да ладно тебе. Так не бывает.

– Говорят, кое-где бывает.

– Сказки это все!

А затем я уловила еле слышимый шум, словно кто-то осторожно крался по дому.

– Илья, ты что-нибудь слышишь? – сразу обратилась я к Илье, но тот не ответил и побледнел еще больше.

– Натуля, а ты? Что ты слышишь?

– Я ощущаю.

– Что ты ощущаешь?

– Что мне очень страшно.

– И мне страшно.

– А у меня такое состояние… – съежилась Ната.

– Какое?

– Мне хочется к маме. Хочется уткнуться лицом в ее колени и попросить у нее защиты. Она всегда успокаивала меня, когда мне было страшно. А в детстве мне даже спать с собой разрешала.

– А может быть, мы просто сошли с ума? Может быть, нам это кажется? Вдруг сосед уехал в город и забыл покормить собаку? Возможно, она лает от голода.

– Ты предлагаешь сходить и ее покормить? – В Наташкином голосе читался все тот же испуг.

– Нет, – отрицательно замотала я головой. – Она очень злая. К себе близко не подпускает. Думаю, это всего лишь наши страхи. Мы сами непонятно что себе надумываем и сами себя пугаем. Так нельзя. Так можно себя довести непонятно до какого состояния. Ты посмотри, какое сегодня звездное небо. Как красиво-то за окном… – попыталась я сменить тему, но мой голос постоянно срывался и предательски дрожал.

В этот момент послышался скрип коридорных половиц. Мы с Натальей одновременно вскрикнули и уставились друг на друга.

– Кто это? – в сердцах произнесла я.

– Не знаю. Вообще ничего не понимаю, – дрожащим голосом ответила Ната. – Ой, мамочки родные! Лучше бы я сюда не ездила… Лучше бы я осталась дома…

– А что тут непонятного? Наверное, Влад к нам в гости пожаловал, – сказал Илья и потянулся за пистолетом.

Глава 10

Взяв пистолет, Илья тут же вскочил со своего места, вытянул руку с пистолетом вперед и сделал несколько шагов в сторону коридора.

– Влад, ты? – крикнул он громким командирским голосом. – Влад, ты здесь?

– Здесь, – послышался из темного коридора другой мужской голос, более приглушенный и не такой властный.

– Привет, братишка, давно не виделись.

– Давно. Уже шестой год.

– Ну, выйди на свет. Что ты в темноте прячешься?

– Я не прячусь. Просто у тебя в руках пистолет…

– Но ведь и у тебя тоже.

– Ты хочешь, чтобы я его убрал?

– Хочу.

– Тогда ты убери свой первым.

– Влад, что значит «убери первым»?

– Убери, а то я иногда стреляю.

– В родного брата?

– Илья, да какие мы с тобой братья?

– Как какие? Родные. У нас с тобой даже лицо одно и то же.

– Но лицо-то у нас, может, одно и то же, а вот положение у нас с тобой разное. Ты – богатый наследничек, управляющий компанией, а я вышвырнутый за борт ненужный груз, который вынужден сам в жизни крутиться и до которого никому нет дела.

– Влад, давай не будем выяснять отношения! Ты же знаешь: в том, что ты оказался в таком положении, ты виноват сам.

– Ты уверен?

– Вполне.

– Конечно, это же ты стуканул на меня отцу!

– Я не стучал. Ты попался на воровстве сам. Я же неоднократно предупреждал тебя о том, чем это может закончиться.

– И застучал.

– Еще раз говорю тебе: я не стучал.

– Прошло уже слишком много времени, чтобы хоть в чем-то разобраться. Не имеет смысла.

– А насчет нашего с тобой общения ты же знаешь: ты сам выбрал свой путь и разорвал нашу связь.