Люби и властвуй, или С мужчинами не расслабляйтесь!

Глубокой ночью я толкнула дверь в спальню Ильи и увидела, что он сидит в кресле с бокалом текилы в руках и смотрит куда-то в сторону.

– Илюш, ты не спишь? – Я постаралась скрыть свое волнение, но это получилось очень даже плохо.

– Иди спать, – безразлично ответил Илья и отхлебнул из стакана.

– Если ты пьешь, значит, ты очень сильно переживаешь. Может, поговорим по душам?

– О чем?

– О тебе, обо мне… О нас с тобой.

– У нас все в порядке.

– Ты же сам знаешь, что это не так.

– Закрой дверь и оставь меня одного.

– Хорошо. Но, может, все же поговорим?

– Я попросил тебя закрыть дверь с той стороны!

Я вернулась в свою комнату, доплелась до кровати, упала на подушки и в очередной раз дала волю своим чувствам.

Утром, услышав, что Илья уже встал и даже не заглянул в мою комнату, я попыталась подняться и, не обращая внимания на чудовищный жар, подошла к зеркалу. На меня смотрела похудевшая женщина с изможденным лицом и черными кругами под глазами. Поправив влажную ночную рубашку, я откинула назад волосы и вышла из комнаты. Илья сидел на кухне с чашечкой кофе и газетой в руках. На нем был темно-синий костюм, белоснежная рубашка, которую ему приготовила домработница, а запах его умопомрачительного одеколона разлетался по всему дому. Сейчас он уйдет, и останется запах. От этого мне будет еще больнее и еще горше. Заметив меня, Илья расплылся в фальшивой улыбке и отложил газету.

– Доброе утро, дорогая! У тебя совсем больной вид. Зачем ты поднялась с кровати?

– Ты же не зашел ко мне в комнату.

– Я боялся тебя разбудить.

– Я не спала всю ночь.

– Значит, тебе нужно хорошенько выспаться. Ты мерила температуру?

– Зачем? Я и так знаю, что у меня жар.

– Тем более. Иди ложись в кровать.

– Ты сегодня приедешь?

– Думаю, что да.

Сев напротив, я потрогала горячий лоб и произнесла, с трудом сдерживая слезы:

– Илья, мне очень плохо.

– Вызови врача. – Голос супруга по-прежнему оставался равнодушным.

– Я больше так не могу…

– Тебе нужно хорошенько выспаться.

– Мне кажется, я скоро умру.

– Не умрешь.

Поняв, что я больше не могу сдерживать слезы, я положила голову прямо на стол и разрыдалась. Илья допил кофе, помог мне подняться, отвел меня в спальню и уложил на кровать. Затем взял лежавший на прикроватной тумбочке носовой платок и вытер мои слезы.

– Скоро придет домработница. Скажи ей, пусть вызовет тебе врача.

– Не нужно.

– Ты вся горишь.

– Илья, посиди со мной хотя бы минутку.

Илья посмотрел на часы и покачал головой:

– Извини. Не могу. Ты же знаешь – дела.

– Я прошу у тебя одну минутку!

– За мной уже приехал водитель.

– Пожалуйста, одну минутку…

Нехотя присев на кровать, Илья старался не встречаться со мной взглядом и всем своим видом показывал, что он уже далеко от меня, что ему пора ехать.

– Илья, ты меня любишь? – зачем-то спросила его я и посмотрела на него глубоко несчастными глазами.

– Света, сейчас не время.

– Не время… для чего?

– Для подобных разговоров.

– Раньше ты отвечал на этот вопрос независимо от времени. Скажи, а Варю ты любишь?

– Света, почему я должен любить своего секретаря? – тут же взорвался Илья.

– Ничего не пойму…

– Варя очень хорошая и исполнительная девушка. Она мне очень помогает в работе.

– Чем же она тебе помогает? Задирает юбку, когда тебе это нужно?

– Света, ты в своем уме? Ты понимаешь, что говоришь?!

– Понимаю, – кивнула я. – Я говорю тебе о жизни. Варя же от тебя беременна.

Не став меня слушать дальше, Илья встал, поправил свой дорогой галстук и деловито сказал:

– Как только расквитаюсь с делами, обязательно покажу тебя психотерапевту. С тобой определенно творится что-то неладное.

– Ты хочешь сказать, что я сумасшедшая?

– Я этого не говорил.

– Значит, подумал. Хочешь запрятать меня в сумасшедший дом, чтобы я вам с Варварой не мешала? Я угадала?!

– Ты действительно сумасшедшая.

– Тогда запрячь меня в психбольницу и наслаждайся любовью со своей исполнительной девушкой Варварой!

Но Илья уже никак не отреагировал, а просто вышел из комнаты. Затем громко хлопнула входная дверь и послышался звук отъезжающей со двора машины. У меня уже не было сил плакать, да и не было слез. Через полчаса ко мне в комнату заглянула домработница, отчиталась по поводу того, что она варит куриный бульон, положила на кровать чистую ночную рубашку и сказала, что к дому подъехала Наталья, которую, честно говоря, не очень-то хотелось сейчас видеть – настолько мне было паршиво.

Войдя в комнату, Наталья тут же распахнула плотные шторы и запустила в нее солнечный свет.

– Зачем ты это сделала? – спросила я недовольным голосом. – У меня и так глаза болят.

– У тебя здесь как в склепе. Когда я зашла, даже подумала, что оказалась в комнате с покойником. Даже запах какой-то странный.

– Запах?

– Ну да, – Наталья театрально повела носом.

– Наверное, пахнет одеколоном Ильи.

– Да нет. Какой-то тухлятиной несет. Он что, поменял одеколон?

– Нет. Одеколон у него тот же.

– Быть может, ему Варвара посоветовала сменить запах? Похоже на то. Видимо, у нее экзотический вкус.

– Дело не в одеколоне.

– А что?

– Комната давно не проветривалась.

– Теперь понятно. Светка, это, наверное, ты протухла.

– Что?