Люби меня через годы

– Не надо, спасибо.

Он задержался на мне взглядом, словно хотел добавить что-то ещё, но потом развернулся и сел в машину.

Мы с мамой смотрели, как внедорожник выруливает с парковки санатория и уносится по анапской улочке.

– Он тебя любит, – сказала мама.

Я посмотрела на неё с сомнением. Если бы любил, не вёл себя, как обиженный ребёнок.

– Думаю, у вас всё будет хорошо, – не сдавалась она.

Я пожала плечами. Не знаю. Посмотрим – увидим.

32

Домой вернулась пешком. Зашла в пару магазинов, подкупила продуктов. Потом мы с Мурлыкой приготовили обед, немного убрались, выпили ещё кофе. И выяснилось, что больше заняться совершенно нечем.

Я сдерживала себя, старалась не думать о том, как там мой мальчик. И как его отец. Я обещала себе, что не буду звонить и контролировать их. Но это было очень сложно, поскольку все мысли сосредоточились именно на этих двоих.

Попыталась читать, но только впустую переворачивала страницы, даже не запоминая, о чём прочла только что. С телевизором было то же самое.

К тому же Мурик убежал по своим кошачьим делам, оставив меня наедине со своими мыслями

И я решила тряхнуть стариной.

Велосипед стоял в пристройке. Пришлось потратить немало времени, прежде чем сумела освободить его из плена наваленного хлама.

Меня охватила ностальгия…

Мой малыш Герби, ты всё такой же, как и десять лет назад, только запылился и немного покрылся ржавчиной.

Знаю, что глупо давать имя велосипеду. Но я никому об этом не рассказывала. Так что эту маленькую тайну знали только мы с Герби.

– Давай прокатимся, старый товарищ? – велик согласно заскрипел, когда я выкатывала его из пристройки.

Около получаса у меня ушло на то, чтобы отмыть его от пыли, смазать цепь и рычаг тормоза. Затем я поднялась в комнату, взяла сумку с камерой и сменными объективами, и мы с Герби отправили в путь.

Как же здорово нестись по-над морем, когда волосы раздувает свежий бриз, солнце весело размахивает яркими лучами, приветствуя меня, а волны нежно шепчут, приглашая окунуться в тёплую солёную воду.

На обратном пути, пообещала я себе и начала ещё активнее крутить педали, позволяя восторгу захватить меня и распустить за спиной крылья.

Потом я долго шла пешком, ведя Герби рядом с собой. Здесь, где начинались Кавказские горы, цвели неизвестные мне цветы, покрывая склоны разноцветными ковриками, прыгали кузнечики, пробегали юркие ящерицы, а может, и змейки.

Я сменила объектив и погрузилась в мир макросъёмки.

Звонок телефона застал меня за охотой на бледно-голубую бабочку, пристроившуюся на краю цветка. Я лишь чуть дёрнулась от неожиданно громкого звука, но бабочке даже этого слабого движения оказалось достаточно. Моя прекрасная модель улетела.

Я достала трубку.

Ну конечно, Логинов. Кто же ещё!

– Что случилось? – с чего бы ему звонить, если он обещал вернуть Тёму вечером. Сердце кольнуло нехорошее предчувствие.

– Ничего не случилось, Саш… – произнёс он таким тоном, что сразу стало понятно – врёт.

Моя мнительность дорисовала остальное, в голове за секунду пронеслись сотни трагических картин – Тёма бездыханный лежит у бассейна, женщина в белом халате делает ему искусственное дыхание и непрямой массаж сердца, а потом печально качает головой. Или мой мальчик кричит от боли, а из рваной раны на груди хлещет кровь. Или…

Усилием воли я взяла себя в руки и запретила мозгу и дальше генерировать ужасные видения, пугая меня до колик.

– Ярослав, что с моим сыном? – голос дрогнул, когда я задала следующий вопрос: – Он жив?

– Всё в порядке, до свадьбы заживёт, – легкомысленно ответил этот смертник, заставив меня стиснуть челюсти. – Просто мы пораньше приедем. Часика через полтора.

И отключился.

Ну попадись мне, Логинов!

Я вскочила на ноги, кое-как покидала в сумку дорогую технику и помчалась домой. Всю дорогу прогоняла от себя страшные картины смертельных ран, которые мог получить мой сын, общаясь со своим никудышным отцом.

Ну зачем я его отпустила?

Как могла подумать, что Ярославу можно доверить ребёнка?!

Домой я приехала первой. От беспокойства не могла найти себе места и ходила из комнаты в комнату, то и дело выглядывая в окно, не подъехал ли Логинов. Затем и вовсе вышла на воздух и села на крыльцо. Минуты текли невыносимо медленно, терзая мои и без того истерзанные нервы.

Набрала номер Ярослава, но он не брал трубку, заставляя меня нервничать ещё больше.

Наконец раздался шум мотора, перед воротами зашуршал гравий. И я рванула с крыльца, бросаясь навстречу умирающему сыну.

Пока я бежала до калитки и открывала её, Логинов с Тёмой уже вышли из машины, и теперь оба стояли передо мной с одинаковым выражением на лицах.

Вот только под правым глазом у Тёмки наливался фингал, напоминая цветом предгрозовую тучу.

У меня подкосились ноги, и я прислонилась спиной к воротам. Даже не знаю, чего было больше – злости или облегчения.

– Мам, всё в порядке, это несчастный случай, – Тёма первым подал голос, опережая меня в желании броситься к Логинову и придушить его, чтобы мы оба больше не мучились.