Люби меня через годы

Комната у них оказалась просторной, со светлыми обоями с бледно-зелёным рисунком, большим окном, прикрытым бежевыми жалюзи. У стен стояли две кровати с тумбочками, у входа – высокий шкаф, под окном – стол с двумя стульями.

Не пятизвёздочный отель, но весьма уютно.

Папа сидел на кровати, а мама возвышалась над ним с грозным видом и сложенными на груди руками.

На мой стук она отозвалась громким «войдите!», но не двинулась с места.

– Мам, пап, привет, – мы с Тёмой вошли внутрь, уже с порога ощущая, как в комнате собираются грозовые тучи.

– Вы только полюбуйтесь, – не отвечая на приветствие, мама патетическим жестом указала на кровать.

Я перевела взгляд на смущённо улыбавшегося отца, который сидел, опершись на подложенные под спину подушки. Правая нога от середины стопы до середины голени была замотана эластичным бинтом.

– Дедушка, – Тёмка первый бросился к нему, забрался на кровать, с любопытством глядя на пострадавшую ногу.

– Привет, пап, – я тоже присела на краешек с другой стороны, поцеловала отца в щёку. – Что тут у вас случилось?

– Да вот, – она развёл руками, – упал…

– Перепугал меня до смерти! – перебила его мама. – Я думала, у меня сердце остановится.

Оказалось, резиновый коврик, который был настелен по периметру бассейна, состоял из фрагментов. Уголок одного из них отклеился и отошёл. Персонал вовремя не обратил на это внимания, а папа зацепился и упал.

– Под ноги смотреть надо! – прокомментировала мама.

Я понимала, почему она ругается. Напряжение отступало, и эмоциям нужен был выход. Она слишком перепугалась за папу.

Руководство санатория тоже перепугалось. Всё-таки несоблюдение техники безопасности – это серьёзное нарушение. Поэтому родителям ещё на неделю продлили пребывание в санатории. Совершенно бесплатно. И выделили отцу электрическое кресло, чтобы он не напрягал ногу в ближайшие дни.

– Главное, что всё обошлось, – резюмировала я.

Растяжение связок – это неприятно, но не смертельно. Перелом был бы гораздо хуже.

Мама помогла отцу пересесть в электрокресло. На его робкие попытки сделать это самостоятельно она не обратила внимания.

Заметив мой взгляд, папа улыбнулся и подмигнул. Ему нравилась мамина забота. И возражал он явно только для вида.

В просторном лифте мы спустились на первый этаж и вышли на улицу.

Тёмка попросил разрешения ехать у дедушки на коленях, и теперь они катили впереди, негромко обсуждая мощность и преимущества подобного средства передвижения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы с мамой шли, чуть поотстав от них.

Теперь, когда мы остались наедине, она выплеснула на меня всю свою тревогу.

– Представляешь, я как раз отвлеклась на телефон. Поднимаю глаза, а он… летит. Красиво так… ласточкой. А потом как шмякнется. Я думала всё… Бегу к нему, а он лежит и улыбается. Говорит, любимая, не переживай, я в порядке, нога вот только... А какой тут порядок, если с высоты своего роста да об пол?! А у него шов… Я с твоим отцом уже поседела раньше времени... Он меня в могилу сведёт…

– А что шов? – я вычленила самое главное и перебила маму, потому что продолжать в том же ключе она могла долго. Иногда мне казалось, что жаловаться на отца – её любимое занятие. И делает она это с гордостью – мол, вот как хорошо и качественно он мне нервы мотает, а я за него сильно переживаю.

– Нормально, – она легко отвлеклась от жалоб на загубленную жизнь, снова переключаясь на травму отца. – Доктор сразу прибежал, осмотрел. Потом отвезли его в кабинет, сделали анализы. Вроде всё в порядке, но будут наблюдать. Два раза в день нужно показываться врачу и пока не напрягаться. Ни ходить, ни плавать, передвигаться только в кресле. Ему восстанавливаться после операции надо, а он…

Мама махнула рукой и замолчала.

– Всё будет в порядке, – я обняла её. – Думаю, папа, и правда, не сильно пострадал. Выглядит хорошо, чувствует себя… отлично.

В этот момент отец с Тёмой как раз разогнались на прямой аллейке и теперь неслись вперёд с большой скоростью. Сын радостно визжал.

Мама глядя на это ничего не сказала. Только вздохнула тяжело.

А я подумала – как здорово, когда люди так любят друг друга. Надеюсь, у нас с Ярославом через двадцать пять лет будет так же.

40

Прежде чем выйти к читателям, Ярослав глубоко вдохнул и задержал дыхание. Вот так всегда, ощущения, как будто он прыгает в море. Сколько бы раз это ни повторялось.

Читатели были рады и аплодировали прямо как народному артисту. Ярослав улыбался и безнадёжно искал глазами Сашку с сыном. Знал, что не приедут, но всё равно немного надеялся.

Зато увидел Милену с Алиной, сидевших в первом ряду. Они приехали вместе с ним и заняли удобные места.  Дочь с любопытством оглядывалась и, казалось, наслаждалась любовью и вниманием, которые все эти люди дарили её отцу.

Сначала Ярослав рассказал о творчестве, о планах.

Было очень легко, настроенная на него аудитория смеялась, где нужно, и замолкала, затаив дыхание, когда этого требовала тема.

Библиотекари устроили выставку его книг. Их оказалось неожиданно много.