Люби меня до смерти

– Я имею в виду, из-за его чувств по отношению ко мне. Что его депрессия была настолько глубокой, что он покончил с собой из-за того, что я не любила его. Вот это было бы самым страшным. – Ее голос надломился. – Зря я просила его о помощи. Нужно было сразу обратиться к Кейт или Диллону… или в ФБР. Но я…

– Потому что ты не знала и не могла знать, что происходит на самом деле. Ты пыталась защитить людей, которых искренне считала невиновными.

– И Коди мертв из-за того, что я беспокоилась о Фрэн. – Злость сквозила в ее голосе. – Я ненавижу ее! Даже если это не директриса спускала курок, она должна была знать об этом. Как она могла так поступить с Коди? Только подумать о том времени, тех усилиях, что он вложил в ФОМД… А теперь… черт! – Ее голос снова надломился, и она замолчала.

– Есть еще кое-что. Коди не преследовал тебя.

Люси покачала головой:

– Что? Как? – Все это не имело смысла. – Но цветы… ведь ты говорил с флористом…

– В ФБР доказали, что карточку от флориста и предсмертную записку написал один человек. Они сравнили его почерк с почерком Коди, и это точно не он. Не он подписывал карточку, и не он писал записку.

– Но флорист…

– Ной думает, что все это спланировал Мэллори. Поскольку Коди занимался расследованием Прентера. Если б Мэллори дискредитировал его в твоих глазах, заставив тебя поверить в то, что он преследует тебя, ты подумала бы, что Коди действительно убил Прентера, или просто отказалась бы общаться с ним. Они пытались защитить свою организацию.

– Он умер напрасно?

Детектив положил ее голову себе на грудь. Сначала Люси отшатнулась, но затем позволила ему обнять себя. Она не плакала. У нее не осталось больше слез. Присутствие Шона помогло смягчить ее душевную боль.

Мало-помалу напряжение в теле Люси прошло. Когда она снова смогла нормально дышать и ее сердце вернулось к естественному ритму, женщина подняла голову и посмотрела на Шона:

– Мне нужно идти.

– Куда?

– Мне нужно домой – принять душ и приготовиться к молебну по Коди.

– Я пойду с тобой.

– Нет, мне нужно пойти одной.

– А я не думаю, что тебе нужно идти одной.

– Там будут друзья Коди. Его семья. Я буду не одна.

– Но…

– Все в тюрьме. Мэллори, Фрэн…

– Мне было бы намного комфортней, если б я мог присматривать за тобой, пока мы не будем уверены в том, что ФБР арестовали всех участников.

– Если хочешь, можешь отвезти меня туда. Церковь будет полна полицейских.

– Люси…

Голос Кинкейд надломился, но ее глаза оставались сухими.

– Я думала, что это Коди… Как я могла такое подумать? Мы были друзьями. Мы были вместе почти два года. А я поверила в худшее. Позволила страху затмить здравый смысл. Я должна была знать, что Коди никогда не причинил бы мне боль. Ведь он никогда не делал этого ранее, а я… я без сомнений обвинила его во всем. Я должна скорбеть по нему и хочу сделать это одна. Понимаешь?

Шон поцеловал ее в макушку и прижал к себе.

– Понимаю. Я отвезу тебя на службу и заберу после нее. Ведь ты не уедешь из церкви без меня?

– Обещаю. И спасибо за понимание.

Глава 36

Ной и Ганс сидели напротив Мэллори в окружной тюрьме, в отдельной комнате для допросов.

– Вы солгали нам и Люси, – сказал Ной.

Мик непонимающим взглядом смотрел на агента. Выражение его лица было упрямым и уверенным, но по уставшим глазам можно было судить, что он не спал прошлой ночью.

– Коди Лоренцо убили, – сказал Ганс, – в этом нет никаких сомнений.

Мэллори нахмурился, но ничего не сказал.

– Вы убили его, потому что он вплотную приблизился к тому, чтобы раскрыть вашу так называемую группу мстителей.

– Я не убивал Коди Лоренцо, – ответил Мэллори со вздохом.

– Мы вам не верим.

Мужчина закрыл глаза:

– Вы нашли мои пистолеты. Каждый ствол подписан именем какого-то подонка. Имя и дата. Каждый. Коди Лоренцо там нет.

Ною потребовалась секунда, чтобы увидеть нестыковку в данном аргументе.

– Вы оставили пистолет на месте преступления в попытке представить это самоубийством.

– Если хорошенько отработаете материалы дела, вы поймете, что не все, чьи имена значатся на стволах, были застрелены именно из них. Временами от оружия приходилось быстро избавляться. Но я не убивал Лоренцо.

– Лоренцо был полицейским. Это автоматически высшая мера.

Мэллори рассмеялся без тени юмора:

– Высшая мера? Ой, боюсь, боюсь…

– Лоренцо был убит между одиннадцатью ночи и полуночью в понедельник. Сомневаюсь, что у вас есть алиби на указанное время.

– Я был дома. Фрэн заходила около семи, беспокоилась насчет тех вопросов, что задавал Лоренцо. Я сказал ей успокоиться; сказал, что нас с убийством Прентера ничего не связывает.

– Директриса могла убить его. А вы были бы соучастником.

– Фрэн не убивала его.

– Я не верю.

– А мне плевать. – Мэллори вздохнул. – Ордер у вас был спорный, и вы сами об этом знаете, но я не звоню адвокату и не собираюсь защищать себя сам. Не хочу. Я сдал вам все. С меня хватит.

Ной нахмурился, собрался было что-то сказать, но передумал. Ганс воспользовался тишиной и сказал:

– Фрэн вооружилась адвокатом. Кларком Ягером.

Мэллори пожал плечами:

– Вы что, действительно хотите посадить ее в тюрьму?

– Она убила как минимум одного человека.