Люби меня до смерти

– Я собиралась рассказать тебе с Кейт, но все произошло так быстро… Помнишь Коди и проект по УДО, о котором я тебе рассказывала в ФОМД? Одного из парней, которого мы разрабатывали, убили, и кто-то использовал мой аккаунт, чтобы заманить его в ловушку.

Рядом с Диллоном в дверном проеме появилась Кейт.

– О чем ты говоришь, черт побери? – воскликнула она.

Люси вздохнула:

– Садитесь. Мне о многом нужно вам рассказать.

Глава 25

Когда Люси закончила рассказывать обо всем, что знала о проекте наблюдения за условно-досрочно освобожденными насильниками, Кейт выругалась, а Диллон задумчиво уставился на свою сестру. Люси не знала, о чем именно он думает, но вновь почувствовала себя маленькой девочкой, готовой закрыться в своей комнате и залезть под одеяло с головой. Ей было неприятно осознавать, что, возможно, Фрэн использовала ее. Ей даже не хотелось думать об этом.

– Ну, скажите что-нибудь!

– Ну и дела! – выдохнула Кейт.

Люси была склонна согласиться с невесткой, но мнение Диллона казалось ей более весомым. Как всегда.

– Черт побери, Диллон, назови меня полной дурой, только не молчи.

Выражение его лица смягчилось.

– Ты не дура, Люси.

– Тогда скажи, что я слишком наивна.

Он покачал головой:

– Я общался с сотнями осужденных насильников. И чувствовал, что, несмотря на наказание, многие из них все равно продолжат нарушать законы, как только окажутся на свободе. Но все, что я мог сделать, – это дать показания в надежде, что они останутся в тюрьме как можно дольше, и молиться о том, чтобы они умерли до освобождения.

– Я никого не убивала, – сказала Люси, чувствуя, как у нее перехватывает дыхание. – Неужели ты мне не веришь?

– Конечно, верю.

– Тогда что ты хочешь сказать?

– Человек, разработавший столь изощренный план, должен обладать высокими моральными качествами, но обстоятельства – вероятно, душевная травма – заставили его пойти на убийство.

– Синдром мстителя.

Диллон кивнул:

– Если система не работает, найдется человек, способный взять правосудие в свои руки.

– То есть кто-то считает, что совершает благо, убивая преступников, – сказал Шон.

– И они умны и расчетливы – не преследуют всех условно-досрочно освобожденных, а выбрали лишь некоторых.

– А как насчет простой случайности? – спросил Шон.

Диллон покачал головой:

– Не думаю. Все тщательно спланировано. Мстители имеют обостренное чувство истины, но при этом понимают ее весьма своеобразно.

– Они думают, что мир находится в состоянии анархии, – добавила Люси, – и что правоохранительные органы и система уголовного правосудия неэффективны. Они считают, что делают работу, которую не способно выполнить правительство.

– Они оправдывают убийство, – сказала Кейт и потерла глаза. – Черт побери, я почти их понимаю. Я бы тоже убила Трэска, лишь бы остановить его.

– Это не одно и то же, – сказал Диллон, – и ты сама это знаешь. Трэск был убийцей, беглым преступником.

– Существует множество мирных, законопослушных граждан, – сказала Люси, – обладающих чертами характера, схожими с теми, какие присущи мстителям. Они неустанно борются за принятие более жестких законов, назначение более жесткого наказания, более широкое применение смертной казни, выделение дополнительных ресурсов правоохранительным органам и так далее.

– Они являются ярыми сторонниками ограничений свободы ради общественной безопасности, – согласился Диллон, – и частенько сообщают в органы о действиях своих друзей и соседей, если считают, что те нарушают закон. Однако у них не хватит духа убить человека.

– Но люди с обостренным чувством правосудия и склонностью к мщению, способные отнять человеческую жизнь и обладающие криминальным прошлым, могут пересечь эту черту, – добавила Люси.

Означает ли это, что она более других способна на хладнокровное убийство человека? Люси убила Адама Скотта, потому что он причинил ей боль, потому что он убил бы ее – и не остановился бы на этом. Она следила за условно-досрочно освобожденными насильниками, потому что за свои преступления они никогда не должны покидать стены тюрьмы. Быть может, и у нее постепенно развивается извращенное представление о правосудии, которое позволит ей совершить хладнокровное убийство?

Люси содрогнулась от такой перспективы. Шон пристально посмотрел на нее, но промолчал.

Диллон сосредоточенно подался вперед, настолько погруженный в психологический анализ, что не заметил мрачного настроения сестры.

– Свой крестовый поход они считают выше закона и верят в то, что поступают правильно. Ведь действительно мало кто будет оплакивать растлителя детей, сбитого машиной при невыясненных обстоятельствах. Или насильника, застреленного в темном переулке.

– Тогда почему бы просто не объявить войну худшим из людей и не поубивать всех? – спросил Шон.