Люби меня, я бегу от тебя

Паниковать.

– Я… – запинается он, натягивая волосы. – Черт, это тяжело.

– Ты ошибаешься, Джейсон. Ты ведь сам говорил, что думаешь, что влюбляешься на каждом шагу.

Он качает головой, напрягая челюсть:

– Это другое. Ты другая.

– Уверяю тебя, я точно такая же.

– Хватит решать за меня, что я чувствую! – раздражается он. – Ты этого не знаешь, ясно? Я знаю, что это другое, потому что так никогда не было. Ты делаешь мне больно, Зои. Ты делаешь мне больно, когда не спишь рядом, делаешь больно, когда в полный голос смеешься, – ты постоянно делаешь мне больно. Терпеть не могу, когда по утрам ты возвращаешься к себе. И, черт подери, я бы хотел и дальше, кончая, признаваться тебе в любви, потому что это именно то, что я чувствую, и я не понимаю, почему должен молчать. Я люблю тебя. Вот и все. Делай с этим что хочешь.

Я словно разучилась дышать. Глубоко внутри я задыхаюсь и медленно, медленно умираю. Потому что Джейсон сейчас красив как никогда, потому что мне никто никогда так не признавался и в особенности потому, что я уже очень давно ни от кого не слышала «я люблю тебя» и сама ни о ком так не думала.

– Я не могу, – говорю я, сдерживая слезы. – Мне очень жаль.

Джейсон улыбается, стискивая зубы, и отводит взгляд. Ему тяжело это слышать. Ненавижу себя, ненавижу себя, ненавижу. Я ненавижу себя настолько, что единственное, чего мне сейчас хочется, – это дойти до дома и сожрать все, что попадется под руку.

– Нет. Нет, я отказываюсь в это верить, – сухо отвечает Джейсон. – Если хочешь меня кинуть, придется постараться получше. Я заслуживаю большего.

– Я не создана для отношений, – выдумываю я.

– Ой, умоляю! Чушь. Что, по-твоему, было между нами последние несколько месяцев, Зои? Мы уже в отношениях. Все это отошло от простого секса в тот момент, когда ты начала ночевать у меня и мы при этом не спали.

Боже мой. Я в шоке открываю рот. Он прав. Мы уже в отношениях. Мы ничем не лучше Виолан, которые уже больше года отрицают свои чувства.

Я нарушила свое обещание. Я предала Сару.

– Мне… мне нужно идти.

Я пытаюсь проскользнуть мимо, но он меня перехватывает. Его руки ложатся мне на лицо, а лоб тяжело опускается на мой. Я чувствую его дыхание на своих губах и сдерживаю слезы. Это слишком тяжело.

– Почему ты меня не любишь? Умоляю тебя, просто скажи почему… не оставляй меня в полном неведении…

– Я… дело не в этом, Джейсон.

В его взгляде снова загорается надежда. Он на мгновение перемещается на мой рот, а затем то же делают и его губы. Я закрываю глаза, чтобы лучше ощутить этот знакомый и пьянящий вкус.

– Тогда в чем же дело?

– Я не такая, как ты, Джейсон. Я трахаюсь со всеми налево и направо не потому, что ищу любовь всей своей жизни. Я делаю это, потому что это единственное, на что я гожусь.

На этот раз отшатывается он. От вида его искаженного от боли и раздражения лица у меня колет сердце. Я причиняю людям вокруг одно страдание. Поэтому они и уходят.

– Что, черт возьми, с тобой сделали? А? Что она с тобой сделала?

Я напрягаюсь, чувствуя слабость в ногах. Нет, нет, нет, стоп. Он сказал лишнее. Сару нельзя трогать. У него нет такого права, он не может так со мной поступить.

– Сейчас же прекрати, – говорю я.

– Почему? Это же все из-за нее, разве нет? Так что скажи, что такого она с тобой сделала, что ты отказываешься снова влюбляться? Чего ты так боишься?

Плача, я отступаю назад, умоляя его остановиться, но он продолжает. Нещадно.

– Дай угадаю: она изменила тебе и разбила сердце? Неожиданно бросила? Знаешь что? Мне это знакомо! Мы все там были!

– Джейсон, хватит…

На его лбу пульсирует венка. Он словно не слышит меня.

– Ну, так давай, скажи мне! Что она с тобой сделала, Зои?!

– Она умерла!

Тишина, наступающая после моего признания, просто оглушительна.

Джейсон молча смотрит на меня, побледнев как полотно. Я слышу рыдания, срывающиеся с моих губ, и бешено бьющееся в груди сердце.

Сара умерла. Она умерла, и я не знаю, смогу ли когда-нибудь с этим смириться.

Три года назад

ЗОИ

– «Oh I’m a mess right now», – сказал в одной из своих песен Эд Ширан.

– Согласна, брат, – бормочу я, делая еще один глоток пива.

– А?

Я оборачиваюсь к обеспокоенно смотрящему на меня Тьяго. Он жалеет, что пришел, это очевидно. Ему никогда не нравились вечеринки моего брата. Слишком много нариков, слишком много гомофобов – слишком много всего. Мне они тоже не нравятся. Я даже не знаю, почему сейчас сижу с ними на диване, хотя вообще-то ненавижу Брайана: это ведь из-за него Сара меня бросила.

Из-за него она уже три недели делает вид, словно меня не существует.

– Ничего-ничего.

– Зои, нам лучше пойти спать.

Кевин, один из друзей моего брата, передает мне очередную банку пива, и я подмигиваю Тьяго:

– Да расслабься ты.

– Ты пьяна. И под кайфом.

– Неправда, дури я не курила. Пока что.

Мне стыдно, что он видит меня в таком состоянии, но боль в сердце оказывается сильнее стыда. Я буду пить и курить, пока она не исчезнет.