Люби меня настоящую (СИ)

— Н-нет, но я уверена, он даже не посчитал нужным. Он с другой это обсуждал — Маша укладывается рядом, притискивая к себе и успокаивающе гладя по волосам.

Я плачу до тех пор, пока не засыпаю. А потом решаю никогда не показывать свою слабость. Не получит. Я не стану лидером клуба сопливых фанаток.

Истерзанное в клочья сердце не видно под кожей. А эмоции легко прячутся под макияжем и лживыми улыбками. Я ВЫЖИВУ. Назло и вопреки.

— Леш, подъедешь вечером, поговорить нужно — Пишу Заевскому и молюсь, чтобы согласился. Я его обидела, променяв на Тима. Нужно извиниться и дать ему шанс. Перебороть себя и стать еще сильнее.

— Да, Рита, через час буду — отвечает он.

А я сажусь с полным опустением внутри. Мне как будто отключили чувства. Вроде бы все так же и я осталась, но теперь по другому воспринимается. В сравнении, я словно теку по другому руслу реки. С трудом замечая, что происходит на берегу. Неосознанно Тимофей стал моей частью и отрывать по живому так больно, что приходится замораживать.

Алексей позвонил, что подъезжает. Я вышла к нему. Живая нет. Потухшая.

— Лукашин, бросил тебя? — спрашивает без вступления. Меня бьют эти слова. Обнимаю себя руками, чтобы не росло оставалось внутри.

— Да Леша и мы не будем это обсуждать — пресекаю я дальнейшие вопросы — Я хочу извиниться. И если ты еще не остыл ко мне, давай попробуем встречаться, как пара по- настоящему.

— У-ф-ф выдыхает, явно обескуражен моим предложением.

— Один вопрос, с Тимом все кончено?

— Да, Леш, не повторится.

— Хорошо, к чему мне готовиться? — пытливо допрашивает Заевский смотрит куда — то сквозь меня.

— Будем много времени проводить вместе — перечисляю тот вариант который сейчас доступен, голова плохо соображает, энергия по капле испаряется. Порыв бешенства улетучивается, потихоньку забирая с собой уверенность в моем поступке.

— Поцелуи?

— Со временем.

— Секс, я так понимаю в далеком будущем.

— Леша, я с тобой честна и играть, не собираюсь, пусть все идет своим чередом, без планирования.

— То есть, если мне захочется тебя целовать на свидании, я могу это делать, не рискуя получить по лицу? — с недоверием в глазах следит за мной.

— Заевский, оставь все моменту. Ты согласен? — сил обсуждать все меньше.

— А есть выбор? Я Рита, дышу тобой — выдает замирая. Но мне нечем ответить.

— Леша, я наверно худшая, кем бы ты мог дышать — удручено признаю, прекрасно понимая, на что его толкаю.

— Меняться никогда не поздно — мне бы такой оптимизм, уныло думаю я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я постараюсь. Тогда до завтра, Леша.

— Я утром заберу тебя — Киваю и ухожу.

Мне нужно время, чтобы собрать по кусочкам то, что от меня осталось. Я буду клеить себя из отношений с Заевским, потихоньку стирая из памяти Тимофея. Меняя его на Лешу. Медленно. Но изо всех сил.

Утром я как могу, скрываю следы бессонной ночи. Жаль, что внутри нельзя залить толстым слоем тонального крема душу в кровавых ранах.

Все переворачивается, мешая в кучу и дезориентируя. У подъезда меня ждет Заевский. И…

Тимофей, который с видом немого шока наблюдает, как я сажусь в машину. Леша придерживает за талию, почти заталкивая внутрь. Меня трясет.

Его вопросительное: Рита? с хрипотцой в уставшем голосе, лишает сил на сопротивление. Хотелось вцепиться и кричать Зачем? Зачем? Ненавижу. И услышать в ответ, что все это ложь. Но кого я обманываю. Тату на бедре можно увидеть только в одной ситуации.

Тим не останавливается, нагоняет на трассе, подрезая и преграждает движение. Пока Заеский орет на него. Тимофей волоком вытаскивает меня из машины.

— Охренела, Рита. Какого х*я тут происходит? — я сжимаюсь от его злости, но обида вытряхивает трусость и заставляет действовать на эмоциях.

— Происходит то, что какой-то придурок неадекватный, лезет, куда не просят. Лукашин тебе чего надо?

— Совсем б**ть ох**ела — ревет как медведь, встряхивая меня за плечи

— Обороты сбавь и тон по вежливей можно. Мы с Лешей встречаемся, так что отвали Тимофей. Повеселились и хватит. Хочу серьезных отношений. Понял.

Тим отпускает меня, сжимает челюсть. Глаза черные по- дикому. На щеках бордовые пятна проступают от напряжения. Отступает на шаг проходясь, сверху вниз взглядом. На губах растягивается гадкая усмешка.

— Я понял, захочешь потрахаться, знаешь где живу. Юбка отличная. Моя любимая Заевский. Спроси у Марго почему.

Садится и уезжает.

— Рит ты как? — Заевский пытается обнять за плечи.

Я отхожу, опираясь руками на капот, пытаясь остановить рыдания. Сволочь, какая же сволочь.

Глава 23

Равнодушие Тимофея все проясняет до конца. Он не преследует. И я в очередной раз поражаюсь силе фантазий. Я так этого хотела, что просто придумала и верила.

Мы с Заевским уже неделю встречаемся. Во мне ничего не вспыхивает. Как на работу хожу на свидания и каждый раз, возвращаясь домой, облегченно выдыхаю, что не навязывается поцелуями и объятиями.

Я им пользуюсь, прикрываясь как ширмой. Мне стыдно и как-то тошно от себя. Но ведь все изменится, я привыкну к нему.