Люби меня навсегда

– Ну да, встретила, – сокрушённо соглашается с обвинениями Соня. – Прекрасный замок в Горках-3, как сейчас помню… В английском стиле, – уже мечтательно проваливается она в свои воспоминания, – новый перспективный проект… – Ну а что, вы так и не собрались, а Виталий позвал меня на озеро Комо в Италию. Что мне, нужно было с вами всё лето в Москве сидеть, что ли?! И ждать, когда вы там наконец-то разродитесь?

– Действительно, зачем отказываться от такого искусного куни, – смеюсь уже я во весь голос, – помним, помним увлекательные рассказы о твоих множественных оргазмах! Такое точно нельзя было пропускать: утренний куннилингус в Италии, это же просто мечта! Кажется, по-другому у него не очень хорошо вставал, – припоминаю я с невинным видом, делая очередной глоток уже немного нагревшегося шампанского.

– Ну знаешь ли, у меня хотя бы была веская причина! – возмущается первый раз за всё время Сонечка. – А тебе же что помешало отправиться в путешествие нашей мечты? Ты у нас ни разу в жизни не работала, насколько я помню, отношений у тебя тоже до твоего Стасика ни с кем не было! Что, сидела дома под яблоньками? – такой раздражённой Соню я, пожалуй, никогда не видела.

Я начинаю вспоминать: действительно, я-то почему никуда не поехала со своими подругами? Сидела с родителями в нашем домике в Испании? Ходила на какие-то вечеринки и тусовки в столице? И не могу припомнить, чем же таким важным я сама занималась тем летом.

– Девочки, не ругайтесь, – пытается успокоить всех Маша. – Тем более сегодня у Полины праздник. Что было, то было, я тоже в то лето никуда не поехала с вами, потому что проходила практику в реабилитационном центре, – оправдывается она, и для меня её слова звучат как издёвка: все были в то лето заняты действительно чем-то важным, кроме меня! Соня – своим шустрым престарелым фавном с липким язычком, Саша – карьерой, а Маша, о, святая Маша, занималась благотворительностью и добрыми делами. Одна я просто шаталась по музеям и рассматривала старинные выцветшие фрески. Глупо и бесцельно…

Но резкий толчок встряхивает меня от моих очередных грустных мыслей, окно между водителем и нами плавно опускается, и, растянув пухлые губы в ироничной улыбке, он произносит:

– Приехали.

– Куда приехали? – недоумеваю я.

– Куда надо, туда и приехали, – деловито отвечает Саша. – Ну что ты как маленькая, Поля, что с тобой сегодня? Соберись! Неужели ты думала, что мы тебя вывезли просто прокатиться в машинке в твой предпоследний день свободы?

– Да! – поддакивает Маша. – Подумай над этим! Предпоследний день. Это тебе не цэцки-пэцки! – замечает она, хотя уж она то, как мне кажется, как раз должна бы себя вести более профессионально, учитывая, что она дипломированный психолог с собственной практикой. – Выкатываемся! – бодро орёт психоаналитик, и дверь нашего розового авто распахивается настежь.

– Подождите! – кричит пьяная Саша, – чуть не забыла! – и раздаёт нам всем чёрные латексные маски зайчиков. – Быстро надевайте! – распоряжается она, и мы, весело хихикая, пытаемся застегнуть их у себя на затылках.

– Это вам тоже в редакцию принесли? – интересуюсь я, и Саша – теперь кролик с длинными острыми ушками отвечает:

– Не говори глупостей! У каждой современной девушки должна быть хотя бы одна маска. Для разнообразия. Между прочим, мы целую статью в журнале об этом писали.

– Ага, научную, – иронизируя я.

– Может, и научную, – загадочно улыбается Саша, и я должна отметить, что в роли зайки Playboy она выглядит чертовски соблазнительно. – В любом случае, мы медийные личности, и в этом месте нам нельзя сильно светить своими личиками, помните об этом, – предупреждает она, и я опускаю ногу на красную ковровую дорожку, которая ведёт к чёрным бронированным дверям.

Кроличьей стайкой мы проходим к входу, где Саша сообщает огромному охраннику в костюме:

– Забронировано на имя Джулс Пленти, – и ворота перед нами отворяются, как по мановению волшебной палочки. Мы оказываемся в золотом коридоре, увешанным зеркалами, в которых мы отражаемся причудливым развратным квартетом, я вижу свой алый хищный рот под чёрным обрезом маски, и красный огромный бант под грудью, который словно просит, чтобы кто-то потянул за кончик, и распаковал меня, как коробку со сладостями.

К нам подбегает смазливый администратор: просто вылитый Райан Гослинг, только намного мускулистее и загорелее, если не считать, что он одет только в синие джинсы, которые держатся только на честном слове, и при каждом его движении я ожидаю, что они вот-вот сползут окончательно вниз, обнажив его темнеющий внизу лобок и самое основание его мужского достоинства.