Люби меня, Стамбул!

– Наргис… я не хочу отговаривать тебя, я очень хочу, чтобы у тебя все получилось… Я знаю, ты любишь Турцию… и к тому же, если ты будешь постоянно рядом, то мне только лучше. Но… здесь много подводных камней…

– Как и везде…

– Как и везде, увы…

Ты знаешь, я уже десять лет почти здесь живу. Я этническая турчанка… И до сих пор, я не могу привыкнуть. Я не скажу, что я здесь стала полностью своей. Мы другие, Наргис… мы… советские люди… узбеки… называй как хочешь…, но мы совсем разные…

– Ты хочешь сказать, что тебя не принимают?

– Да нет… принимают…, но я сама чувствую это отчуждение. Ну или у меня такое окружение… Например, жены друзей моего мужа… вся его компания, да, мы общаемся, ходим друг к другу в гости, ездим на пикники, за город, но это все не то… Сложно все это…

– А может это связано с тем, что твой уровень образования выше, чем у них? Может быть они это чувствуют?

– Нет… дело не в этом… дело в ментальности, наверное. Большинство этих женщин образованные…

– Да, я поняла, почему вы не можете найти точек соприкосновения! Ты не любишь проводить время в ТРЦ!

– Да, да… это точно! Торгово-развлекательные центры – это наше всё!

Мы засмеялись. Потом задумались.

– А знаешь, – сказала я. – У нас в Узбекистане такая же тенденция. Все проводят время в ТРЦ. Они сейчас в Ташкенте как грибы после дождя. Проводить досуг в каком-нибудь «Samarqand Darboza», «Next» или «Continent» это очень престижно…

– Жаль…, – ответила Семра. – Мы становимся как весь мир…

– Ну да… мы открыты миру… – Я улыбнулась.

Серьёзная глава. Немного политики в холодной воде…Ощущение зыбкого счастья лишь иллюзия

Наступила пауза. Грудь немного сдавило. Это ощущение сродни с тем, когда ты чересчур увлекаешься чем-то приятным, а потом, тебе сообщают не очень хорошую новость… и бабочки куда-то улетают…

– И к тому же… знаешь, у меня не клеятся отношения с моими коллегами в университете. – продолжала она. – Если уж говорить об одном уровне образования…

– Почему?

– Да кто знает?

– А в чём это проявляется?

– Ну… как тебе сказать… они очень недружелюбные… Они вроде, исполняют все, о чём попросишь, но в рамках протокола, а ближе не подпускают… Даже не предложили мне преподавать…

Она опять закурила.

– Ты много куришь, – сказала я.

– Я знаю. Здесь все много курят. – ответила она и сделала затяжку.

– Ты же знаешь, я так не могу…, – сказала Семра, потушив сигарету. – Я – человек душевный, который хочет общения, искренности…

– Странно… это как-то очень странно… А с иностранцами они тоже так?

Она пожала плечами.

– Не интересовалась. Наверное…, думаю, что к иностранцам они относятся с большим пиететом. А свою, если она чем-то выделяется, можно дружно обдать презрительной вежливостью.

– Во-во, Семра! Я тоже об этом подумала, они тебе завидуют… Ты ездишь постоянно в Европу, получила европейский грант. Поэтому, и такое отношение.

– Может быть… да, сейчас многие академики здесь хотели бы хотя бы на время уехать. Жить тут становится опасно…

– Увы… это так… очень грустно…

Семра выдохнула, и посмотрев на меня, сделала знак рукой, словно она закрыла себе рот, наподобие молнии.

– Не будем об этом… тут… знаешь… везде могут быть уши. Когда ты начинаешь говорить о политике.

– Откуда уши? Мы ж на русском говорим…

– Ну и что! Нашла преграду! Люди стали стучать друг на друга. – она замолчала.

– Стучать?

– Да, стучать! Что ты на меня уставилась?

Я хмыкнула.

– А мне ничего не будет… я иностранка.

– Ещё как может быть, если переступишь границы дозволенного! – Её взгляд стал жёстким. – Так что… не болтай здесь особо… особенно с незнакомыми… поняла? – нравоучительно сказала она.

– Да не… ты чё… Я и не собираюсь нарушать границы дозволенного. Кто я такая? Всего лишь маленький неприметный человек, затерявшийся в огромном мегаполисе, в малознакомой среде. Мне плевать на все. Я думаю о собственной заднице.

Знаешь, что я подумала. Что люди пытаются себя защитить. Наговаривая на других, они думают, что обезопасят себя…

– Может быть, – сказала Семра задумчиво. – Каждый дезориентирован.

Вдруг, на бордюр террасы прямо передо мною села огромная белая чайка.

– Не спугни… не спугни…, – тихо проговорила Семра.

– Я сама не хочу… я хочу фото сделать…. Хлеб, хлеб дай! – проскрипела я.

– Где я тебе хлеб найду?

– Ну что-нибудь дай!

Пока Семра наскребала фаршированных устриц из раковин, чайка взмахнула крыльями и улетела.

– Эх… блин…, – сказали мы вместе.

– Не замёрзла? – спросила она.

И вправду, ветер становился все холоднее с наступлением вечера. Я смотрела на слабое умирающее солнце, потихоньку скатывающееся за горизонт, смотрела на близстоящие здания – обшарпанные, но стильные, с непонятными надписями и граффити, смотрела на людей, что, расслабившись уплетали еду и пили пиво…, прочувствовала эту расслабленную спокойную атмосферу самого крутого района в Стамбуле.