Люби меня всего (ЛП)

— После занятия мы поехали к нему домой, я поговорил с тобой по телефону, мы зашли, а затем он переключился. Я на самом деле видел, как это происходит. Он превратился в кого-то другого прямо передо мной.

На лице Эвана дразнение превратилось в скептицизм.

— Ты действительно веришь, что у этого парня много личностей?

— Это правда, Эван. Если я когда-нибудь думал, что это чепуха, то после вчерашнего, я тебе говорю, это не так. Я видел это собственными глазами. И я всю ночь провёл с его альтером, Коэном, который совершенно отличался от Орина. Помимо того, что у них одно тело, не было ни единой одинаковой вещи. Поверь мне. Поначалу это было жутко, и я не знал, что думать. В итоге мы оказались в «Маджестикс» и…

— Ты ходил в «Маджестикс»? Серьёзно? — Эван сел и отодвинул кофе в сторону. — Мы там не тусуемся. Сколько тебе лет?

— Коэн хотел туда пойти. Заткнись и слушай, есть ещё.

Сонное похмелье Эвана исчезло, и он встал за вторым пончиком.

— Получается, Коэн полная противоположность Орина. Он общительный, совершенно не застенчивый и крайне самоуверенный. И он гей, — добавил я. — Он всю ночь со мной флиртовал.

Эван оторвал кусочек пончика и закинул в рот, с широкой ухмылкой.

— Значит, вы потрахались.

— Нет! Прекрати уже. Я ничего не допустил. Это было слишком странно, и кроме того, Коэну всего девятнадцать, так что это было невероятно странно и неправильно.

На лице Эвана отразилось замешательство, и он поморщился.

— Девятнадцать?

— Да. Альтеры могут быть любого возраста, помнишь? Так что, я признаю, меня влечёт к Орину. Я считаю его достойным парнем, и он умный и робкий, и мне вроде как хочется узнать его лучше, но я даже не знаю, гей он или нет. Коэн, с другой стороны, наверное, согласился бы на большее прошлой ночью, и отчасти мне почти захотелось на это пойти, только… чёрт, я не знаю… это был не Орин, и мне это не казалось правильным.

Эван ел свой пончик молча, глядя на меня и ничего не говоря. Когда он закончил, и я ожидал от него ответа, он вместо этого потянулся за своим кофе и сделал несколько больших глотков.

— Скажи уже что-нибудь!

Эван покачал головой и пожал плечами.

— Это самое странное дерьмо, которое я когда-либо слышал в своей жизни. Мне нечего сказать, приятель. Я понятия не имею, что тебе сказать. Это какая-то «Сумеречная зона». Я считаю, что тебе стоило заглотить наживку и воспользоваться шансом на трах.

Я откинулся на спинку своего стула.

— Большое спасибо за помощь.

Эван провёл рукой по лицу и почесал свою щетину.

— Ладно, для начала, если вся эта штука с Орином реальная, ты действительно хочешь в это ввязываться? В смысле, тебя интересуют отношения с парнем, который так неожиданно может переключаться?

— Ты упускаешь главное. Я даже не знаю, гей Орин или нет.

— Что, если да? Тебя влечёт к нему. Ты только что это сказал. Этого достаточно, чтобы ты хотел что-то продолжать?

— Я не знаю, — честно признался я. — Прошлой ночью с Коэном я был наполовину соблазнён. Возможность была, но я мог думать только о том, что если сделаю это, рядом должен быть Орин, а не Коэн, разве нет?

Эван зажмурился и покачал головой, значимость разговора была практически слишком большой для похмельного мозга Эвана.

— Ладно, значит, если у вас с Орином что-то есть, как это работает, когда он не он?

Я уронил голову на стол.

— Я не знаю.

В этой ситуации не было ничего простого, и я понял, что разговор с Эваном не даст мне этих ответов. Мы допили кофе в тишине. Когда мы закончили, Эван встал и выбросил наши пустые стаканчики в мусорку. Он оперся на тумбочку и, казалось, глубоко задумался.

— Я могу кое-что посоветовать? — наконец спросил он.

— Пожалуйста.

Он встретился со мной взглядом, и серьёзность, которая появилась на его лице, я не часто видел у своего лучшего друга.

— Не связывайся с этим парнем. В море ещё много рыбы. Если он уже приводит тебя в замешательство, это должно быть знаком. Будь его другом, но не усложняй ничего. Серьёзно, приятель.

Я знал Эвана двадцать лет, и не было ни разу, чтобы я не принимал его честные советы. Мы сходились во мнениях по многим вещам.

— Может, ты и прав.

Только что-то казалось неправильным.

***

До среды время тянулось вечность. Я не раз был на грани того, чтобы написать Орину сообщение или поехать к нему домой. Я не слышал ни слова с вечера пятницы и понятия не имел, что думать об этой тишине.

Приехав на занятие на десять минут раньше, я осмотрел кабинет. Орин сидел на первом ряду, уткнувшись лицом в книгу. Прежде чем подойди, я внимательно посмотрел на него. Он был таким же Орином, как я помнил; склонился над своей книгой, обвив себя одной рукой. На нём была простая белая майка с длинным рукавом — которая сразу же напомнила мне о том, что я увидел на его руках. Когда разговаривал с Эваном, я пропустил эту часть. Это казалось крайне личной стороной, и я не был уверен, что Орин оценил бы, если бы я это раскрыл.

— Это место занято?

Голова Орина поднялась, но вместо улыбки, на которую я надеялся, он нахмурился и бросил взгляд на пустое место рядом с собой.

— Н-нет, — он выпрямился и закрыл книгу. — Можешь там сесть.