Люби меня всего (ЛП)

Тео опустил взгляд, и улыбка исчезла с его лица. На краткое мгновение его лицо скривилось, и он на секунду закрыл глаза, прежде чем открыл их и провёл рукой по своему лбу.

Когда Орин уступил место Тео перед полным классом людей, я даже не заметил. Но признаки были тонкими и становились более узнаваемыми, если я знал, как их нужно искать. Возможно, переключения не всегда включали в себя физические признаки.

Когда он снова поднял взгляд, его лицо скривилось от боли, и он надавил костяшкой пальца на висок.

Боль от переключений; Орин объяснял это.

Он несколько раз моргнул и огляделся, прежде чем остановить взгляд на мне.

— Привет, — сказал я, улыбаясь. — Добро пожаловать обратно.

— Привет, — его улыбка была робкой и на сто процентов в стиле Орина.

— Тео произвёл фурор с нашей презентацией. Он просто профи в этом, да?

Взгляд Орина опустился, а улыбка стала шире.

— Это точно. Я наблюдал за ним. Он был хорош.

— Ты помнишь? — я не мог скрыть шок в своём голосе. Орин всегда объяснял, что переключения вызывают периоды амнезии, которая оставляет его с пустыми отрезками времени.

— Большую часть. Это было согласованное переключение, так что у меня получилось больше осознавать всё. Мы с Тео намного лучше достигаем такого уровня параллельного сознания. Ни с кем другим у меня никогда такого не было.

— Это действительно великолепно. Разве не это твоя итоговая цель?

Орин кивнул и снова вытер один глаз, его головная боль определённо ему досаждала.

— В идеальном мире, именно на это я бы и надеялся.

***

После неожиданного знакомства с Тео во время нашей презентации, его присутствие стало более частым. Вечером до того дня, как мы планировали уезжать в Торонто, я пришёл к Орину и обнаружил Тео, который скрупулёзно упаковывал его сумку и убеждался, что у него есть всё, что может понадобиться для поездки.

Тео был немногословным человеком, крайне прямолинейным, добрым и придирчиво организованным. Он не испытывал никакой злобы ко мне, и хоть я не мог назвать наши отношения тёплыми, он никогда не закрывался от меня. Я сразу же понял, как он вписывается во всю систему, и удивился, что не встретился с ним раньше.

В десять утра в пятницу, я подъехал к дому Орина с двумя дымящимися стаканчиками кофе в подстаканнике и с пакетом сэндвичей для нашей поездки. Прежде чем я успел выйти из машины, его входная дверь распахнулась, и он вышел с переполненной спортивной сумкой, в которой лежали его вещи.

— Чёрт возьми, вчера вечером эта сумка была не такой полной. Какого чёрта произошло?

— Тео. Он решил добавить ещё несколько вещей, — Орин закатил глаза и рассмеялся. — Можно подумать, что я уезжаю на неделю, а не на два дня.

Я хохотнул, подбегая к нему, чтобы взять вторую сумку, которая висела на его плече.

— Так как дела у именинника? Уже чувствуешь себя старше? Ты приближаешь к тридцати.

Орин бросил свою сумку в багажник, когда я открыл его, и хохотнул.

— Мой день рождения на следующей неделе. Раннее празднование не означает, что я быстрее стану двадцатидевятилетним.

— Я не согласен. Именинный торт со свечками означает пересечение времени. Если ты отказываешься взрослеть до следующей недели, тогда за ужином никакого торта.

Орин по-доброму показал мне язык и сел в машину. Меня согревал вид того, с какой лёгкостью он теперь мог дразнить меня в ответ. В самом начале, любое подшучивание, даже в шутку, вызывало неконтролируемое заикание.

— Твои альтеры отмечают дни рождения вместе с тобой? — спросил я, как только мы выехали на шоссе.

— Не совсем. Рид, Коув и Тео единственные, кто отмечает дни рождения и взрослеет. Но не в один день со мной. У Рида день рождения в августе, ему будет двадцать четыре, а у Коува он был восьмого февраля. Ему исполнилось двадцать шесть. Мы с Тео практически повзрослели вместе, хотя он старше. Думаю, у меня есть разбитые воспоминания о нём с четырёх или пяти лет. Ничего точного. Его день рождения в мае. Ему будет тридцать один. Полагаю, про остальных можно сказать, что они застыли во времени. Они не взрослеют.

Достигая уровня комфорта с альтерами Орина и узнавая где моё место среди них, я застонал и ударился головой о подголовник.

— Нет, не говори мне, что Коэну вечно будет девятнадцать.

Орин фыркнул, пытаясь скрыть смех.

— Да. Прости.

— Ты смеёшься над моей болью.

— Ты преувеличиваешь свою боль. Думаю, вы двое отлично ладите.

Я погладил его по ноге и улыбнулся.

— Да, да, не говори ему, но думаю, я к нему привык.

Улыбка Орина стала самодовольной, и он бросил взгляд на свои колени, где лежали его руки. Я мог только представить, о чём он думает. Были дни, когда я чувствовал себя лишним по сравнению со всей его системой.

Мы приехали в Торонто рано днём и отправились прямиком в отель на заселение. Наш номер был приличным, но маленьким. Я надеялся на диван в добавок к большой кровати, на случай, если Орин передумает спать вместе. Не повезло.