Люби меня всего

В тот момент, как мой член начал набухать, я оторвался от губ Орина и попытался отстранить его. Я выдохся, и у меня кружилась голова.

— Орин, — начал я, пытаясь поднять его со своих коленей.

— Я в п-порядке, — заикаясь, произнёс он.

Используя свой вес, он прижал меня обратно к изголовью кровати и соединил наши губы, снова устраиваясь у меня на коленях.

Затем он замер.

Невозможно было отрицать, что он чувствует и почему он застыл. Я потянулся, чтобы взять его лицо в свои руки, готовый его успокоить, но я не зашёл так далеко. Он отлетел от моих губ, как раз когда его рука поднялась и крепко сжала мой подбородок. Его глаза горели, губы раскрылись в оскале, со злостью и отвращением.

Я поднял руки вверх, сдаваясь.

— Рид, — произнёс я сквозь сжатые губы, — я могу объяснить.

Глава 17

Он мгновенно слетел с кровати, отодвигаясь от меня так же быстро, как я от него — только у меня за спиной было изголовье кровати, и моё отступление не удалось.

— Просто успокойся, — сказал я, молча заставляя свой предательский член сейчас же опуститься.

Рид не мог сформулировать слова и ходил из стороны в сторону, запуская руку в волосы и заставляя себя дышать спокойно. Наконец, он остановился и повернулся лицом ко мне, его губы сжались, пока он рычал и громко дышал через нос.

— Это должно прекратиться.

— Не могу не согласиться.

Я слез с кровати и встал, быстро поправляясь, пока Рид качал головой.

— Зачем давить на границы? Почему ты не можешь просто быть счастлив…

— Я ни на что не давил, — огрызнулся я. — Я никогда ни на что не давил. Всё это, — я махнул рукой на кровать, — было инициативой Орина. Прости, что моё тело ответило так, как ответило, но твою мать, я человек.

— Ты… Ты не понимаешь.

— Нет, может быть, это ты не понимаешь. Как я понимаю, Орин исследует что-то, чего хочет, когда чувствует себя комфортно, и каждый чёртов раз, когда это происходит, ты вмешиваешься и всё останавливаешь. Почему бы не дать ему попробовать?

Рид сухо хохотнул и недоверчиво покачал головой.

— Ты так понимаешь, а? Думаешь, я хочу, чтобы меня выбрасывало посреди ваших чёртовых поцелуев, когда к моей заднице прижимается твёрдый член?

— Верно, выбрасывало, конечно.

Лицо Рида помрачнело от злости.

— Да! Выбрасывало, — он ринулся ко мне, и я в тревоге отступил, прижимаясь спиной к стене. Он встал прямо передо мной и почему-то казался в миллион раз больше и более пугающим, чем позволяла фигура Орина. — Я не выбирал этот момент, придурок. Орин ушёл, потому что то, что происходило между вами, было для него слишком. Уровень ужаса был слишком высоким, и он отступил. Когда это происходит, меня выталкивает вперёд, потому что он в опасности, и это моя чёртова работа. Так что пока ты не подумал, что с ним всё было в порядке, а я просто какой-то мудак, поразмысли ещё раз.

Когда я не ответил, он отошёл, позволяя мне дышать. Со стойки с телевизором он взял карту от номера и поднял её, показывая мне.

— Я иду прогуляться. Мне нужен воздух.

Прежде чем он смог уйти, я подскочил вперёд.

— Рид, подожди!

— Что? — не оборачиваясь, спросил он.

— Ты должен знать, что я никогда не давил и никогда не буду давить на него. В последнее время сам Орин был намерен попробовать больше. Ты это знаешь? Ты говорил с ним?

— Конечно, говорил. Но пока он не начнёт по-настоящему доверять тебе, мы будем продолжать так встречаться.

— Хочешь сказать, пока ты не начнёшь по-настоящему мне доверять.

Он развернулся, и его лицо потеряло злость, которая была на нём всего мгновение назад.

— Нет. Пока он не начнёт. Моё доверие полностью зависит от Орина. Мы все равняемся на него.

— Оу.

Он положил руку на дверь, готовый уйти, когда я снова его остановил.

— Рид?

— Что? — произнёс он сквозь сжатые зубы.

— Думаю, тебе захочется одеться. Ты в пижаме.

Он опустил подбородок к груди, глядя вниз, и еле слышно зарычал. Меньше чем за две минуты, он нашёл джинсы и майку и вышел за дверь.

Я два часа ждал возвращения Рида, или Орина, или кого угодно, раз на то пошло. Меня охватывало беспокойство, пока я представлял, что Рид ушёл на несколько кварталов от отеля, и Орин вернулся без малейшего понятия о том, где находится.

Я никогда не хотел намеренно вызывать у Орина страх. Но вызвал, и от этого меня тошнило. Я никогда не хотел причинить ему боль. Я должен был всё остановить, даже когда он был инициатором и толкал нас вперёд?

У меня не было ответов. У меня будто никогда не было ответов.

В конце концов, прождав ещё час впустую, я забрался в кровать и попытался заснуть.

В какое-то время посреди ночи кровать рядом со мной прогнулась, и я вырвался из состояния полудрёмы.

— П-прости. Я не хотел тебя разбудить.

Заикание. Определённо Орин.

— Всё нормально, — мой голос был хриплым от долгого молчания, и я повернулся лицом к Орину, оставляя между нами большое расстояние. — Ты в порядке?

Он положил голову на подушку и натянул одеяло до подбородка.

— Да. Только замёрз. Нужно согреться.