Люби меня

-Ильяс! - позвал Заур сына, я погладила его по плечу, понимая, как ему сейчас трудно признаться. Понимала, что он переживает за реакцию сына.

Илька обернулся, но по его взгляду видела, что он уже мыслями отдает свою кровь сестре.

Но мы сказать ничего не успели. Ильяс скрылся за дверью вслед за медсестрой.

Посмотрела на мужа. Чудо, что у Ильяса и Эльвиры одинаковая группа крови.

-Пусть все будет как раньше, - коротко бросил Заур, - Не расскажем.

Кивнула, соглашаясь с мужем.

Спустя некоторое время, пришел Илька. Будто его не держали ноги, плюхнулся на кресло напротив нас с мужем. Вновь, как и прежде, спрятал лицо в ладони.

-Сынок? - тихо проговорила я, - Может быть, приляжешь? Отдохнешь? Ты ведь с дороги, еще и кровь сдавал.

-Мам, как я могу отдыхать, если она там лежит? - как-то надрывно проговорил Ильяс,  хрипло, с болью в голосе. Убрал руки, лицо бледное, словно стена, - Как, мам? Если она там, беззащитная совсем, хрупкая?

-Прекрати! - рявкнул Заур на сына.

-Па, а ты бы прекратил, окажись мама не ее месте? - как-то зло проговорил Илька.

Только сейчас присмотрелась к сыну. Не сказать, что я была шокирована, просто удивлена. Причем, серьезно так удивлена. А Ильяс тем временем все также надрывно и горько продолжал говорить, чеканя слова, будто говорить ему было больно, - Ты бы смог держать себя в руках, окажись твой самый любимый человек на свете между жизнью и смертью?

Заур также удивленно посмотрел на меня, все еще не понимая, в чем дело. А я, подобрав челюсть с пола, лихорадочно шевелила извилинами.

Илька замолчал. Уронив голову на сложенные на коленях руки, судорожно вздохнул.

-Это все я, это я должен был пострадать, а не она, - вновь начал хрипло шептать сын, замолчал, не поднимая головы, продолжил, - Эльфенок ни в чем не виновата.

-В чем, сынок? - тихо прошептала я. Гадая, как я раньше не заметила огонька во взгляде сына, когда он смотрел на Элю. Ее странное поведение, робкие взгляды, улыбки, порой грустные, порой радостные. А сама все еще не верила.

Посмотрела на мужа, он хмуро молчал, ожидая продолжения.

- Я люблю ее, больше жизни люблю, - тихо, едва различимо, проговорил сын. Кусочки головоломки встали на свои места. Шок прошел, осталось только удивление и досада, как мы с Зауром не замечали чувств сына. Зная Ильяса, сомневалась, что он сделал что-то плохое по отношению к сестре или принудил ее к чему-то. Я бы еще поверила, что Элька могла выкинуть что-нибудь этакое, но только не Илька.

- Да как ты можешь! - рявкнул Заур, вскинула голову, грозно посмотрела на мужа, -

Она ведь твоя сестра!

Прищурилась. Нет, Булатова я, все-таки, грохну! Вот этими самыми руками!

-Булатов! - рявкнула я, научившись за столько лет от мужа, - Да раскрой ты глаза, наконец! Оглянись!

И уже тише добавила:

-Посмотри на сына, - спокойнее проговорила я, - Ты видишь тут братские чувства? Да у него в глазах то же самое написано, что и у тебя, когда я в больнице лежала!

Присмотрись!

А Ильяс, будто и не слыша моих слов, что-то тихо шептал, раскачиваясь впередназад. Не могла разобрать, что он говорил. Придвинулась ближе. Услышала только кусочки фраз, но создавалось впечатление, будто он говорил с Эльвирой, рассказывал ей о своей любви, своих чувствах. Будто говорил и не мог остановиться.

Посмотрела на Заура. Тот, казалось, взглядом, мог испепелить сына.

-Успокойся, - шепнула я, скосив глаза на сына, одними губами, проговорила, -

Послушай.

Заур присел с другой стороны от Ильяса. Положил руку ему на спину. Посмотрел на меня. Кивнула, вот теперь точно нет смысла скрывать.

-Сынок, послушай, - начал говорить муж, но сын никак не реагировал, будто погрузившись в свой собственный мир. Если честно было немного жутковато. Начала беспокоится о психическом состоянии сына.

-Ильяс! - позвала я, результат тот же. Вздохнула. Обхватив голову Ильки, подняла к себе. Он только сейчас открыл глаза.

-Я не могу без нее, - хрипло сказал Иль, - Что хотите делайте, но я не могу!

Столько боли было в его глазах, голосе, столько чувств, что дыхание перехватило. Вот кто будет любить мою дочь больше и сильнее, как не этот мужчина, в котором я все еще вижу того мальчугана, стоявшего на пороге моей квартиры погожим летним деньком много лет назад?

-Ильяс, послушай, - проговорила я, - Все хорошо. Никто не виноват. Она поправится, правда.

Ильяс молчал. А муж, посмотрев на меня, сказал:

-Ильяс, возможно, не самый подходящий сейчас момент, и я хочу, чтобы ты все верно понял, - говорил муж, а я неотрывно следила за выражением лица сына, - Понимаешь, я никогда не рассказывал тебе, но... Как бы сказать... В общем...

-Сынок, папа хочет сказать, что он не знает, кто твоя биологическая мать, - помогла я мужу, понимая, что его монолог ни к чему не приведет, а сейчас нужно действовать быстро, иначе сын может свихнуться, - О твоем биологическом отце ему тоже ничего не известно. Когда ты был совсем крохой, папа усыновил тебя.

Ильяс ошарашено смотрел на нас, переводя взгляд с меня на Заура, в его взгляде бушевал просто ураган эмоций.

-Как? - только и прошептал сын.