Люби, Рапунцель (СИ)

– Я не получаю особого удовольствия от подобных мероприятий. – Глеб по-мальчишечьи засунул руки в карманы. – Мне хотелось бы общаться только с приятными людьми. Но вот… Обязанности требуют, а ответственность погоняет.

Даня прыснула. А ведь гендиректор Левин тоже человек. И когда-то даже был веселым студентом, обожающим разноцветные футболки. Смеялся в голос и, возможно, даже шутил.

– Пойдете со мной? Туда?

– По-моему, я уже с вами. На пути… туда.

Глеб протянул ей раскрытую ладонь.

– Приятно это слышать.

– Но мне все равно хуже. – Даня притворно вздохнула. – Я-то на каблуках.

– Признаю. Это хуже.

Получилось. Если это был какой-то своеобразный ритуал, то он сработал. Даня пришла в себя.

Левин повел ее в сторону празднества.

– Итак, Яков позволяет себе провокации?

«Опять он за свое! Не забыл ведь, а!»

– Он не особо сдержан в эмоциях, – аккуратно ответила Даня.

– Да, согласен. – Глеб замедлился. – Вы можете поделиться со мной. Если есть что-то такое, о чем вы хотите рассказать.

«Ага, хочу. Я тут на днях вашего племяшу засосала, а так все ништяк».

Даня порадовалась, что тот маленький передых позволил ей взять себя в руки. А иначе вся невозмутимость хлопнулась бы к чертям.

– Вот они мои ненаглядные! – Им навстречу кинулось нечто багряное и переливающееся.

«Пенные» завитушки на голове Фаниля бойко подскакивали, выбиваясь из общего ритма его прытких передвижений. Он семенил вперед, а завитушки упрыгивали куда-то в бок. На пиджаке с длинными полами и на узких брюках, чуть приоткрывающих щиколотки, красовался потрясающий в своей затейливости узор: над матово-черной тканью как будто встряхнули емкость со светящейся багряной краской, которая при соприкосновении с поверхностью расплылась в сотню клякс и в итоге преобразилась в единую монохромность. На ногах мужчины было нечто похожее – этакая гипнотизирующая расцветка из багряно-черных узоров на ботинках.

– Фаниль. – Глеб протянул руку, чтобы поздороваться.

– Глебушек-воробушек! – Любвеобильный дизайнер не ограничился рукопожатием. – Где же ты так долго пропадал?! Я уже приготовился заскучать!

Даня, вскинув левую бровь, скептически наблюдала за тем, как Левина сноровисто притискивают к узорчатой груди. Лапки дизайнера уже потянулись к гендиректорским «полумесяцам», когда вдруг на глаза ему попалась Даня.

– Бамбинка! – Фаниль рванул к девушке. – Очаровашка! Вот оно какое – это платье. Я же искусал себе все мизинчики, пока изнывал от любопытства. Глянь, глянь. – Он подсунул ей под нос свои бледные руки. – Пришлось использовать накладные ногти!

– Ну, сочувствую. – Даня опять ощутила, что ее интонации приобрели отголосок грубоватости. Просто Фаниль всегда был таким летящим и конфетным, что бытие срочно требовало восстановить баланс.

– Шикарно, шикарно. – Дизайнер был на своей волне. – Ох, эти линии талии. Как ты могла, бамбинка?! Прятать такую фигуру – мировущее злодейство! А спинка, спинка… ням-ням.

Жамк.

Даня подскочила и стремительно обернулась, чтобы «залепить с вертухи прямо в щи», как любил говорить Гера. Но Фаниля в пределах досягаемости уже не было. Точнее, на этом уровне. Мужчина успел примоститься на корточках у Даниных ног. На фоне багряных рукавов белели раскрытые ладошки и игриво шевелящиеся пальцы. В ясных глазах глядящего на нее снизу вверх Фаниля плескался детский восторг.

– Бамбинка. – Он заговорчески помигал ей и, понизив голос, спросил: – Ты не надела трусики? Или они такие то-о-оненькие…

На лицо Фаниля опустилась рука Дани.

– Уверен, что хочешь уточнить? – грозно поинтересовалась она, предупреждающе зажимая пальцами его нос.

– Но мнеф фхэ фэнтэрэснфо. – Не приуныв ни на граммулечку, откликнулся Фаниль.

– Что ему интересно? – полюбопытствовал Глеб.

– Готова ли я морально к работе, – быстро пояснила Даня, не отпуская нос дизайнера.

– Оф, онфа точфно готоффа, – с чувством уверил гендиректора Фаниль.

– В этом я не сомневаюсь. – Глеб кивнул подошедшему Петро и обменялся с ним рукопожатием.

Снисходительно оглядев упавшего на колени дизайнера, Петро пару раз хлопнул в ладоши.

– Так его, агась. А то ни на секунду не замолкает проклятущий. Мозги уже из-за него набекрень.

– Уфолю, – пообещал Фаниль.

– Ну, уфольняй, – передразнил его Петро. – Хмм… Роскошно облипло. – Он пробежался глазами по фигуре Дани.

– Спасибо. – Она наконец отпустила нос дизайнера. – Ты тоже отлично выглядишь.

На ассистенте были длинный бежевый пиджак без рукавов поверх темной водолазки и темные брюки в крупную полоску. Цвет пиджака делал его кожу еще смуглее.

– Благодарствую. Я б сюда не пошел, да босс заставил.

– А я, – Даня прорисовала вокруг себя пальцем полукруг, – вряд ли еще на такое решусь.

– А зря. – Петро скрестил на груди руки. – Надо себя показывать, агась. Чего прятаться? Вдруг завтра шею скрючит, живот вспучит, а пожить еще толком и не успеешь.

– Жизнеутверждающе.

– Петро прав. – Гендиректор Левин дружески похлопал того по спине. – Нужно жить нынешним днем и радоваться именно ему.

– Я тоже радуюсь. – Фаниль побарабанил пальчиками по Даниному бедру. – Не подставишь ножку для опоры?

– Не подставлю.