Люби, Рапунцель (СИ)

Вздох сопроводило горячее дыхание и прямо ей в спину. Можно было воспринять это за раскаяние, если бы только не десяток довольных смешков. Дане так и хотелось заехать ему локтем куда-нибудь, где почувствительнее, но, к сожалению, каждая частичка Якова Левицкого была драгоценной во всех смыслах. Чем он достаточно эффективно и пользовался.

- Тебе придется снова заглянуть в мою квартиру.

- Чего? - Даня подумала, что ослышалась. Покосилась через плечо и уставилась на свисающие с ее спины длинные светлые локоны. Разлегся на ней и радуется по-тихому! - Куда-куда заглянуть?

- В мою квартиру. - Яков ничуть не удивился ее непонятливости. Напротив, с удовольствием повторил все четко и с расстановкой. - Помнишь мою квартиру? Мы еще там…

- А-а-а, зачем мне вообще туда заглядывать?

- В прошлый раз я тебе чуть-чуть приврал, сказав, что полностью доделана лишь одна комната. Есть еще одна. В общем, там кое-чего не хватало - самого главного, но сейчас то самое привезли.

- И что это за «то самое»? - Даня прямо обросла слоями из подозрительности. Хочешь - отрывай по кусочкам.

- Кровать.

Даня вдруг ощутила слабость в руках. Еще бы чуть-чуть, и она рухнула бы лицом в диванную подушку. Занятная была бы сценка, когда бы ее полетевшая в противоположную сторону попа ткнулась бы в грудь Якова. А что за поза! Просто верх непристойности.

В последний момент самообладание все же победило. Конфуза удалось избежать.

Но не поднятой темы для беседы.

- Не понимаю, - буркнула Даня.

- Посмотришь новую кровать. - Как ни в чем не бывало продолжал болтать Яков, проникновенно дыша ей в спину. - Надеюсь, она тебе понравится.

- На фиг мне оценивать твою кровать? Спи на той, которая комфортна для тебя, и все.

- Там не только я буду спать.

«Он чертовски прямолинеен. Вот бы уже прекратил псевдонамеками бросаться. Изображать дурочку ужасно сложно. Ролевые игры меня уже скоро доконают».

- Я должен удостовериться, что и тебе будет комфортно.

«А вот это уже, мать твою, никакой не намек! Ставит перед фактом, и выкручивайся как хочешь».

- По-моему, ты пропустил мимо ушей несколько моих чрезвычайно важных пояснений. Например, что девушкой я твоей представилась только для услады слуха твоих добрейших родственничков. Корпоративная помощь, так сказать. Поэтому не думай, что я полезу к тебе в люльку.

- Ты уже была вмоей люльке.

- Не думай, что полезу туда, пребывая в здравом уме, - исправилась Даня. - И поверь, теперь-то уж я буду начеку и пресеку все попытки напоить меня отравленной бурдой. Короче, с этого момента мой разум двадцать четыре часа в сутки будет чистым и ясным.

- И как, по-твоему, мне нормально отдыхать?

«Ого, претензии предъявляет, наглая мелочь. Смело, смело».

- Мы уже не раз с тобой это обсуждали. Тот факт, что ты высыпаешься только рядом со мной, не более чем самовнушение. Сгоняй к психологу. Он наверняка посоветует тебе купить пухлую подушечку и устраивать с ней обнимашки. Нужно всего лишь перестроиться. И тогда и с кошмарами будет поконче… ай!

Яков с неожиданной силой дернулся назад, увлекая за собой девушку. Ощутив под собой теплые колени Левицкого, Даня неистово задергалась. Бесполезняк. Словно щенка над тротуаром приподняли и позволили делать вид, что он гуляет. Так и она без особой пользы подергала ногами в воздухе.

- Никак не пойму, где ты силы берешь. - Даня, в конце концов, выдохлась и расслаблено развалилась на его коленях. И все это время Яков терпеливо ждал окончания сопротивления. - Тебя на вид мизинцем раздавить можно.

- Главное, самовнушение, - усмехнулся Яков, напрочь лишая Даню надежды на то, что его сейчас можно хоть чем-то уязвить. - И спорт.

- Допустим. Тогда для чего последняя встряска была?

- Ты сама сказала, что нужно перестроиться.

- Я прямо спиной чувствую, как ты ухмыляешься. Бесишь, понял? Так нравится меня крутить-вертеть?

- Нравится тебя обнимать.

Даня неожиданно для себя зарделась. И сразу же сильно порадовалась, что сидит спиной к Левицкому, и тот не может видеть ее заалевшие щеки.

«Кто-нибудь, верните того огрызающегося на каждую фразу мальца. Пожалуйста! Он изменился. Флиртует, а мне сносит башню. Это невыносимо. Сдохнуть хочется».