Любя, гасите свет

Повод, вернувшись, постелить свой коврик в другом конце зала.

– Знаешь, привыкла плавать по другой дорожке…

– Ты не обидишься, если я пойду на аквааэробику, а не на йогу?

И так далее.

Говорили все лишь на общие темы. О тренерах и клубах. И никогда об источнике доходов. Эта тема у москвичей запретная. Чем они существенно отличаются от провинциалов и от жителей бывших союзных республик. У тех если не первый, то второй вопрос:

– Сколько получаешь?

Или:

– А чем по жизни занимаешься?

У москвичей это табу. Источник своих доходов все держат в секрете, равно как и место работы. О ней говорят неохотно, особенно о денежной работе. О достатке. Мне как-то неловко было говорить о своих миллионах. По-моему, здесь все такие. Богатые. У всех полно денег и квартир. А в новых людях, вдруг появившихся в их жизни, мои новые знакомые видят либо конкурентов, либо стукачей, либо потенциальных грабителей. Не дай бог сболтнуть лишнее. Вообще, как я убедилась, чем элитнее район, тем люди там подозрительнее. Простые люди избегают чужих, элита избегает своих, вот в чем разница.

За год мне удалось раздобыть всего один телефонный номер! Социальные сети я не считаю, там у каждого из этих «элитных» есть аккаунт. Но если ты не будешь отмечаться у них на страничке, о тебе никто и не вспомнит. Я же говорю: самая циничная и не к чему не обязывающая на свете дружба.

Сергей и Лена были первыми друзьями, которыми я обзавелась на новом месте жительства. И то лишь потому, что это был голый расчет. Тщательно продуманный и спланированный мною сценарий дружбы. Большую роль здесь сыграло то, что Лена была не очень умна, а Сергей первым со мной заговорил. С мужчинами гораздо проще. Проблема-то в том, что и дружбы с ними быть не может. Особенно у такой, как я. У профессиональной любовницы.

Вот так и получилось, что в этом огромном городе я оказалась чудовищно одинокой. Я еще не понимала, насколько одинокий человек беззащитен и уязвим. Еще рассчитывала на свою главную силу, на феноменальную память. Но я недооценила Лену. А главное, недооценила Игоря.

Я сидела и тосковала. Город, который я так любила, погружался во мрак, а моя душа погружалась в беспросветную тоску. Что такое с нами происходит? Такое чувство, будто страна и люди впали в кому. Говорят, это хорошо, это стабильность. Но между стабильностью и застоем большая разница. Стабильность – это когда ничего не хочется менять, а застой – это когда изменить ничего нельзя. Может быть, умереть для меня это и есть выход из тупика?..

…Когда бутылка текилы опустела, я отключилась прямо в своем любимом кресле. Надо мной сияла кровавая звезда. Мой триумф обернулся моим же поражением. С этого момента я неуклонно катилась к гибели…

Я стала делать то, чего не делала никогда: звонить Сергею на работу. Навязываться. Мне уже было все равно. Я ведь почти что мертвая. Одиночество – та же смерть, только медленная. Мне остро захотелось почувствовать себя живой. Услышать его голос. Погрузиться в воспоминания.

Что же я творю-то, а?! Пью и названию своему любовнику, который пытается меня бросить. В кого ты превратилась, Виталина?

Соня

– Когда с твоим-то познакомишь? – все допытывалась у меня мама.

«Он еще не мой», – хотелось ответить мне. «Вот когда будет моим, тогда и познакомлю».

Меж тем родители попривыкли к новому статусу и начали действовать. Миллионы денег лежали в банковской ячейке без дела, а пляжный и дачный сезоны неумолимо приближались. Первой зарядила мама:

– Сонька, я решила: купим виллу в Египте. Там всегда тепло.

Я чуть не поперхнулась чаем:

– Он же закрыт!

– Сегодня закрыт, а завтра, глядишь, и откроют.

– Почему именно Египет?

– Марина Павловна говорит, у ее подруги знакомая напополам с племянником купила там эти, как их? Апартаменты! Ездят по очереди. Все довольны.

– Все – это кто?

– Все, кто ездит!

– Дочка, я тут подумал и решил, что нет машины лучше, чем «Мерседес», – вклинился папа. – На кой нам этот Египет? Прикупим дачку в Подмосковье и «Мерседес», будем клубнику выращивать да на солнышке греться.

– Деревенщина! – одернула его мама. – Дачку!

– Ну не хочешь дачу, давай хоть «Мерседес» купим! – заспорил с ней папа.

– Ты хотя бы знаешь, сколько стоит его обслуживание? – оторопела я. – Или ты рассчитываешь постоянно выигрывать в лотерею?

– Так я это… В наш гараж его загоню! В автопарк!

– Поставишь на «Мерседес» резину от своего автобуса?

– Ну, зачем ты так? – обиделся папа Степа. – Что, я не понимаю? Всем миром подымем.

– И всем миром ездить на нем будете? Так же как всем миром мотаться в Египет, на мою виллу. Как я рада!

– Видишь, отец, кого мы воспитали? – поджала губы и мама. – Мы ей теперь не подходим, в гости нас принимать. Брезгует и нами, и родней. У Соньки-то другие планы. Сейчас начнет лицо себе перекраивать. По бутикам побежит, по ресторанам дорогим. Олигархам глаза мозолить.

– Ничего я не собираюсь перекраивать! Меня вполне устраивает мое лицо! И олигархи мне не нужны! У меня уже есть парень!

– Куда ж ты тогда этакие деньжищи собралась потратить? – ехидно спросила мама.