- Ну что, красавица, может на картах разложить? - хрипло спросила цыганка, взяв в руки старую колоду карт и начав тасовать ее, как ни в чем не бывало.
Лизабет не верила своим глазам. Цыганка словно и не общалась с нею в качестве духа, хотя взгляд и метал в ее сторону какие-то недовольные молнии. "Такое ощущение, словно она и не помнит того, что только что мне говорила..."
- Шарейна, а вы умеете общаться с духами? - решилась спросить Лизабет, вглядываясь в лицо старой женщины.
Та, казалось, была смущена или расстроена.
- Ох, простите, а что, я сейчас отколола какой-то номер?
Девушка нахмурилась.
- Вы не помните?
- Боюсь, что нет..., - у цыганки вдруг пропал акцент, она заговорила на чистом корнуэльском, - юная леди, иногда у меня случаются некоторые провалы, потом люди говорят, что общались посредством меня с духами своих умерших родственников, но я никогда не могу вспомнить, о чем именно. Только очень прошу, никому не рассказывайте об этом, а то меня точно предадут анафеме...да и дохода лишат...
Лизабет встала из-за стола, желая как можно быстрее покинуть эту странную женщину. Положив на стол несколько пенсов, она поинтересовалась запасным выходом из шатра. Не было никакого желания сейчас видеть кого-либо из тех, кто ждал ее с той стороны полога. Цыганка, вернув своему голосу подходящий акцент, указала за ширму, сказав, что многие после сеансов желают побыть в одиночестве.
Девушка тихо выскользнула на свет, прищурилась и осмотрелась. Кругом ходили люди, пробегали гомонящие дети, бойко шла торговля. Не увидев знакомых лиц, Лизабет вздохнула с облегчением и пошла прочь от шатра Шарейны. Спросив первого встречного, где располагается почта, она пошла в указанном направлении.
Блэйкстоун вышагивал возле шатра из стороны в стороны, изредка поглядывая то на дочь, которая резвилась рядом с двумя девочками ее возраста, одетыми как маленькие леди, то бросая напряженные взгляды на доктора, который привалился к столбу рядом с шатром. В мыслях герцог позволял называть девушку своей, при этом понимал, что наяву это сделать будет намного труднее, чем ему представлялось несколько дней назад. Он стал замечать, что мысли о Лизабет напрочь вытесняют все остальные, о Виолле, о замке, о плантациях...да что там говорить, герцог просто боялся признаться себе, что сердце его находится под серьезной угрозой.
Глянув на часы, прикрепленные золотой цепочкой к внутренней части пиджака, мужчина недовольно нахмурился. Девушка отсутствовала уже почти полчаса. Что можно делать в этом шатре столько времени? Решительным шагом он прошел к шатру и одним только взглядом заставил остаться на месте остальных из сопровождающих его, особенно Джонатана. Тот пожал плечами, и отвернулся.
Войдя в шатер, герцог недовольно сморщился от дурманящего запаха. В центре шатра за столом сидела старая цыганка и в каком-то трансе смотрела в хрустальный шар. Лизабет нигде не было видно, что его насторожило и вызвало беспокойство.
- Где леди, которая тут была до меня? - резко спросил Блэйкстоун, мрачно возвышаясь над старой женщиной.
Та вздрогнула от неожиданности, вероятно, она и не заметила, как кто-то вошел в ее шатер, пытаясь найти ответы на свои вопросы в хрустальном шаре. Она подняла на говорившего слегка замутненные глаза и произнесла равнодушным голосом:
- Она вышла.
- Куда? Когда? Я бы заметил, - ответ герцогу не понравился, так как казался нелогичным.
- Там за ширмой есть еще выход, она ушла минут двадцать назад, - цыганка показала себе за спину и устало прикрыла глаза.
Блэйкстоун на прощание послал гневный взгляд в сторону цыганки и прошел за ширму. За ней обнаружился еще один полог, через который он попал на улицу по другую сторону от главного входа в шатер. Пробежавшись взглядом по толпе людей, снующих в разные стороны, он нахмурился и недовольно пробурчал о женщинах в целом, не забыв помянуть одну известную особу, которая отличалась непредсказуемостью и болезненной независимостью. Чертыхнувшись про себя, он стал размышлять, куда могла уйти Лизабет и почему она не вернулась в их компанию.