Любящие и мертвые

Когда Джонни говорит со мной вот так — нарочито грубо, но по-отечески, я превращаюсь в милое домашнее существо, глядящее на своего повелителя преданными глазами. К сожалению, это бывает нечасто. Я говорю «к сожалению», потому что Джонни упорно не желает видеть во мне женщину, которая готова ради него отбросить все свои гордые феминистские замашки. Да, я могу признаться, что мечтаю о свадебных колоколах — для нас с Джонни. Но Джонни думает только о своем деле, о своем бизнесе, о своем агентстве. Компаньон Мэвис Зейдлиц интересует его лишь как партнер по бизнесу. И точка. Вот и сейчас Джонни ничего не заметил.

— Кто-то навестил Рэндолфа, и совсем недавно. Насколько я помню, когда наступит полночь, вы должны провести у могилы полчаса — так, как завещал старик.

— Полчаса у могилы! — дрожь пробежала по моему телу. — Каждый раз, когда я слышу имя Рэндолфа Убхарта, у меня появляется такое ощущение, что мне на голову садится летучая мышь. Я чувствую взмахи ее крыльев.

— Неужели ты такая чувствительная? Хм... Перейдем к моему плану, — Джонни не терпелось действовать. — Когда ты вернешься в особняк, сразу же скажешь, что тебе известен убийца. Это должны узнать все, но говорить ты будешь с каждым наедине. Дальше. Главная улика, скажешь им, находится в усыпальнице Рэндолфа, и за час до полуночи, то есть в одиннадцать часов, ты должна эту улику изъять.

— То, что ты, мой дорогой, предлагаешь, равносильно самоубийству. Уж лучше сразу перережь мне горло.

— Нет, резать я тебя не буду. Не хочу. И учти: убийца будет заинтригован твоим сообщением. Если накануне он был в усыпальнице, значит, мог «наследить». А это означает, что намеки на какую-то «улику» его насторожат. Он не заинтересован в том, чтобы ты нашла у гроба хоть пылинку, способную его погубить. Но если его не было в склепе, убийца все равно отправится туда следом за тобой. Я уверен в этом.

Солнечный день за окном померк для меня в один миг.

— И — ты предлагаешь мне этот ужас? Этот кошмар? — прошептала я. — Выйти в одиннадцать часов вечера из дома...

Подойти к склепу... И делать вид, что не слышу шагов убийцы за спиной... К тому же я еще должна идти медленно, чтобы он смог меня догнать... Так? А потом? Потом он будет душить Мэвис, а та — читать ему проповедь и убеждать сдаться на милость полиции?

— Дальше действовать будешь не ты, а я, — уверенно заявил Джонни.

— У вас что, мистер Рио, есть такое оружие, которое остановит убийцу? — фыркнула я. — Или вы видите в темноте? Или купили какой-нибудь потрясающий супермаузер, способный самостоятельно определять цель и наповал поражать ее? Итак, вы сидите в засаде с супермаузером, а маньяк в это время душит...

Я не договорила, потому что... Ноги мои сделали кульбит, голова оказалась зажата, а нейлоновые трусики... Нет, их никто не снимал, но нейлон — плохая защита и не смягчает удар широкой мужской ладони.

Джонни закончил «воспитательную процедуру» и усадил меня на диванчик. Я тихо стонала, а он приговаривал:

— Получила? Получила? Я тебя предупреждал!

Отдельные части моего тела приятно побаливали, и я улыбнулась сквозь слезы:

— Джонни, ты — самое замечательное чудовище среди себе подобных.

Я положила свою голову ему на плечо, закрыла глаза и вытянула губы для поцелуя.

— Ты победил, Джонни, — промурлыкала я. — Сдаюсь и капитулирую. Полностью и безоговорочно...

Джонни вскочил, будто я протянула ему кубок со смертельным ядом.

— Мэвис, прекрати! Оставь это... для мистера Убхарта!

— Но почему?.. Мы партнеры по бизнесу, это верно, но почему нельзя совмещать и то, и это?..

— Только не сейчас! И вообще никогда! И потом, я тебе не верю. Твои шуточки и розыгрыши, твои «остроумные идеи» мне вот как надоели.

— Хорошо. Я просто хотела проверить, что течет в твоих жилах: горячая алая кровь или розовая дистиллированная водичка.

— Перестань молоть чепуху. Мы не закончили разговор... Ты подойдешь к усыпальнице. Я буду уже там — на той стороне, где на стене висит медная доска. А ты будешь у другой стены...

Я смотрела на Джонни едва ли не с отвращением. Вот уж воистину: от любви до ненависти — один шаг...

— Ты посылаешь меня одну к могиле? — мой голос задрожал. — Знаешь, что за мной будет следить убийца, и тем не менее заставляешь идти на риск... Нет! Я не пойду туда!

— О'кей. Не иди. Я вижу, ты предпочитаешь, чтобы убийца уютно задушил тебя в доме. Но учти: меня в дом никто не пустит, и я ничем не смогу тебе помочь, когда тебя будут приканчивать.

— Джонни, — жалобно проблеяла я, — меня обязательно будут убивать?

— Убийца вошел во вкус... — Джонни смотрел на меня печальными глазами. — Прощай, Мэвис. Я, возможно, был неважным компаньоном, но всегда хорошо относился к тебе.

Клянусь, у него едва ли не слезы выступили на глазах! Он не притворялся. Неужели я могла оставаться безучастной?!

— Олл-райт, Джонни. Мы встретимся с тобой сегодня в одиннадцать вечера у могилы Рэндолфа Убхарта, чтоб он сдох еще разок. Только смотри, не опоздай.

Джонни ответил одними губами:

— Я не хочу терять тебя, Мэвис.

Глава 13