Любила и люблю

– Это так, но что делать, если нет на свете никого, с кем я мог бы выпить в этот вечер бокал шампанского? – И он продолжил умоляюще: – Ты представляешь себе, что это такое – все вечера напролет сидеть одному в гостиничном номере?

Лицо Констанс дрогнуло в подобии улыбки, и Дориан понял, что она готова уступить.

– Только не надо превращать это в традицию, – предостерегла она, впуская его в дом. – И я не уверена, что это хорошая мысль – пить шампанское натощак.

– Это легко исправить, – заверил он. – Поскольку я тоже с утра ничего не ел, давай пообедаем вместе. Я помогу тебе что-нибудь приготовить.

– Но я не одета, – воскликнула она. – Я буквально минуту назад вышла из душа.

– Ты прекрасно выглядишь, – сказал он, не замечая, как хрипло звучит его голос. – Так я уберу шампанское в холодильник?

– Да, конечно, а я пока оденусь.

– А может быть, не надо? – Констанс обернулась и настороженно посмотрела на него. – Ты сейчас такая… такая… как в день первой нашей встречи, – запинаясь, пояснил он. – Невинная и прелестная.

– Неужели эти десять лет меня совсем не состарили? – с нервным смешком спросила она.

– На мой взгляд – совершенно нет. Ты та самая Конни, которую я знал.

Констанс вздрогнула, круто развернулась и стрелой взлетела вверх по лестнице, а Дориан, опомнившись, выругал себя за неосмотрительность и поспешность.

Убрав шампанское в холодильник, он вернулся в холл и уселся в кресло лицом к лестнице. Через пять минут появилась Констанс – в просторных шелковых брюках светло-коричневого цвета и кремовой блузке с короткими рукавами, застегнутой до самого ворота. Дориан усмехнулся про себя, поняв, что это предостережение.

Еще через час они сидели на террасе и ели цыпленка табака, салат и хрустящие круассаны. Шампанское охлаждалось в ведерке со льдом, а ягоды клубники краснели в белой фарфоровой вазе.

– Царское пиршество, – заметил Дориан, покосившись на Констанс.

За то время, пока они стояли бок о бок за кухонной стойкой, готовя ужин, она немного успокоилась. Дориану хотелось добавить: «совсем как в добрые старые времена», но он не рискнул. Он собирался многое сказать ей и боялся спугнуть это мимолетное ощущение единения двух душ.

Когда пришел черед клубники, он наполнил хрустальные бокалы шампанским.

Сначала Констанс, смеясь, отворачивалась, когда он подносил ягоды к ее губам, но потом взяла одну из них и надкусила. Пурпурный сок; окрасил ее губы, и Дориан зачарованно смотрел, как она кончиком нежного розового языка слизывает его. И, хотя именно это он мечтал увидеть, желание пронзило его с такой остротой, что он под благовидным предлогом оставил Констанс и вышел в сад прогуляться.

Воздух был напоен сладким ароматом жимолости. Жужжали пчелы, одинокий самолет чертил белую линию в необъятном небе. У Дориана мелькнула в голове шальная мысль, что он мог бы нанять самолет, чтобы написать на небе: «Конни, я люблю тебя!»

Солнце клонилось к закату. Констанс вышла к нему с бокалом шампанского в руке, и он несказанно обрадовался.

– Люблю это время дня! – задумчиво глядя вдаль, сказала она.

– И я тоже…

– У тебя, кажется, есть сад в Лондоне? – спросила Констанс.

– Да, на крыше дома. Сад-оранжерея.

– Как интересно! – восхитилась она. – А кто приглядывает за ним, пока ты здесь?

– Этого человека зовут Энди.

Андреа Кларк – а попросту Энди – ухаживала за садом добровольно. Она была влюблена в Дориана, но ни на что не претендовала. Он с самого начала дал понять этой милой женщине, что между ними возможны только дружеские отношения, не более того.

– Сказочный уголок, – сказал Дориан, обводя рукой аккуратно подстриженные газоны и пестрые клумбы. – Тебе кто-нибудь помогает заниматься садом?

Она отрицательно покачала головой.

– В основном я все делаю сама. Раньше у нас был садовник, но теперь я пользуюсь его услугами только тогда, когда нужно сделать тяжелую физическую работу. Мне нравится возиться в земле.

– Я помню время, когда ты не отличала один цветок от другого.

– Тогда мне это было неинтересно, – согласилась Констанс с улыбкой. – Меня больше привлекали дискотеки и общество подруг.

– А я лишил тебя всего этого, женившись на тебе, – сказал Дориан со вздохом. – У нас не оставалось денег на развлечения…

– Не ты один в этом виноват, – заметила Констанс. – В конце концов, я вышла за тебя добровольно, хотя плохо себе представляла, что такое семейная жизнь.

– Мы сами загнали себя в ловушку.

– Надо было послушаться совета родителей!

– Юным свойственно учиться на своих собственных ошибках, – усмехнулся Дориан. – Но если бы все повторилось снова, я бы сделал то же самое. Да, – увидев, что она нахмурилась, повторил он. – В отличие от тебя, я так и не нашел человека, которого смог бы полюбить.

– Что ты хочешь этим сказать? – прошептала она, стиснув побелевшими пальцами ножку бокала.

И тогда Дориан, махнув рукой на все предосторожности, заговорил:

– Я все еще люблю тебя и хотел бы начать все сначала. Я хочу жить с тобой одной семьей и иметь общих детей. Я мечтал об этом всю свою жизнь.

4