Любима и свободна

– Нет, но я всегда такой злой, когда вынужден отправляться на чертов официальный ужин.

– Значит, мне часто придется наблюдать тебя в таком настроении?

Ксандер сел, сплетя пальцы и опершись на них подбородком:

– Значит, придется с этим бороться, так?

– С чем?

– С тем, что мне не нравятся такие мероприятия. Да и не умею я вести себя на них.

– Как ты ухитрился забыть то, для чего тебя воспитывали с детства?

Ксандер неловко заерзал на стуле. Кажется, пора сказать ей.

– Потому что я был рожден не для этого.

Слово не воробей, вылетело – не поймаешь. По крайней мере, такое слово. Она не успокоится, пока не узнает все.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Лиана.

– Ты знаешь, как устроена система правления на Кионосе. Власть дает лишь королевская кровь. Дети Ставроса не могут претендовать на престол: они усыновленные, а значит, не принадлежат к нашей династии. Мне с детства было интересно, какая магическая сила таится в королевской крови. Еще мальчишкой я поражался своему везению: ведь в моих жилах течет кровь королей, а значит, я обладаю божественным правом управлять этой страной.

– Неудивительно, что ты был таким ужасно самоуверенным.

– Конечно. Будешь самоуверенным, если считаешь, что стоишь выше других исключительно по праву рождения. – Глубоко вздохнув, он посмотрел в окно. Было бы проще исчезнуть в море, чем разбираться со всем этим. Но он обещал Лиане. – Но, понимаешь… я узнал, что у меня нет такого права. Во мне нет королевской крови, Лиана. Я – не сын короля.

– Что? – Казалось, она вот-вот потеряет сознание.

– Из-за этого мы и поссорились тогда с матерью. Мы ехали на пляж, и по дороге она рассказала мне, что я не отпрыск королевской династии. Я – всего лишь плод интрижки, которую она закрутила с собственным телохранителем. Она выходила замуж за короля, зная, что беременна.

– Что? Но как…

– Насколько я понимаю, она окрутила его довольно быстро. Оставалось лишь убедить его, что я родился немного раньше срока. Это было несложно.

– Но она уверена?..

– По крайней мере, так она мне сказала.

– А телохранитель?

– Был отправлен в отставку с хорошими отступными. Она боялась за меня. Поэтому и рассказала мне обо всем.

– В смысле?..

– Она боялась, что однажды кто-нибудь использует мой ДНК-тест против меня. Поэтому упрашивала меня никогда не делать анализов ДНК ни мне, ни моим детям.

– Но почему она?..

– Наверное, ее грызло чувство вины. Из-за этого она видела опасность даже там, где ее не было.

– Но если… Почему было не отдать корону Ставросу?

– Отец ничего не знал. Мама не хотела, чтобы он знал. Она любила его… к тому времени. Когда они поженились, любви у нее не было. Так что солгать не казалось такой уж проблемой. Но потом… она решила сохранить все в тайне. Ради себя. Ради него. И ради меня. Для нее я был первенцем и заслуживал трона. Думаю, она считала меня любимым сыном – ведь мой настоящий отец был ее первой любовью. – Ксандер пожал плечами. – Я думал об этом пятнадцать лет. Пьяным и трезвым, в одиночестве и в постели с женщинами я думал об этом. Думал, какой в этом смысл. Мама сделала все что могла, чтобы я стал наследником трона. Но все равно я им не являюсь.

– И поэтому ты бежал?

– Да. И еще потому, что считал себя виновным в ее смерти. Я был так зол, Лиана, у меня перед глазами была пелена, я кричал, как безумный, и ехал слишком быстро, и…

– Ты совершил ошибку. Но не нарочно.

Ксандер покачал головой:

– Не нарочно. Но ошибки бывают разными. Некоторые можно исправить. Но другие… если тебе уже не перед кем извиниться за свою ошибку, почти невозможно получить прощение. От других… и от себя.

– Расскажи про тот день, когда ты уехал. – Она опустилась на пол у его ног. – Расскажи, что тогда произошло.

– Отец вызвал меня в кабинет. Там уже был Ставрос. – Они стояли у него перед глазами. Отец, с пепельно-серым лицом, раздираемый гневом и страданием. Его брат – такой несчастный и такой юный. – Отец заявил, что я виноват в смерти королевы. Он сказал, что я ему не сын. Я молчал, ведь, по сути, он был прав. Я уже знал, что не являюсь его сыном.

– А Ставрос?

Ксандер сглотнул.

– Он сказал, что всегда будет винить меня в смерти матери. Его матери. Что он никогда больше не будет считать ее моей, ведь я отнял у нее жизнь. Тогда я вспомнил, что кричал ей тогда, на дороге, – что она мне больше не мать. Так что и он был во всем прав.

– И у тебя ничего не осталось, – прошептала Лиана.

– В один миг я потерял всю семью. И узнал, что не имею права на престол.

Она поднялась, положила руки ему на бедра и приникла к нему в поцелуе, нежном и искреннем. Ксандер обхватил ее за голову и, запустив пальцы ей в волосы, крепко прижал ее к себе. Именно это ему было нужно. Лиана. Он хотел ее – хотел до дрожи, хотя не прошло еще и суток с тех пор, как он овладел ею.

Аккуратно потянув за волосы, Ксандер откинул ее голову и стал целовать ее, медленно и глубоко. Лиана призывно застонала. Он стал осторожно покусывать ей губы, заставив ее исторгнуть новый стон наслаждения.