Любимая адептка Его Величества. Книга 4

Всё. Меня взорвало. Барьеры рухнули, здравый смысл умер, а терпение иссякло. Я слишком давно хочу эту девушку. Сгораю с того самого момента, как мы столкнулись на лестнице в Академии. Засыпаю и просыпаюсь с мыслями о ней.

А что она? Целует вместо того, чтобы держать положенную дистанцию. Дразнит и обжигает!

Я, конечно, король, и я по-прежнему всемогущ, но не до такой же степени!

Подхватив Марго на руки, я встал и… шагнул к потайному ходу. Потом вспомнил, где именно нашлась любимая адептка и решил, что от скрытых коридоров и прочих секретных тоннелей лучше держаться подальше. На всякий случай!

Я резко изменил направление – развернувшись, направился к двери.

На ходу срывая новый поцелуй со сладких губ, вывалился в приёмную. Всё так же удерживая Маргариту на руках и сшибая плечом дверь, выпал в коридор…

В этот миг, где-то на периферии зрения, мелькнуло лицо матушки. Леди Мирра всё-таки пробилась во временно закрытую для её бушующей персоны часть дворца, но, увидав нас с Марго, скандалить передумала.

Даже наоборот!

Не уверен, но кажется именно она, королева-мать, обеспечила моё спокойное шествование от кабинета до личных покоев. Слуги, стража и прочие свидетели разбегались с дороги заранее – словно их кто-то предупредил.

Путь был свободен, мой шаг стремителен, а Марго продолжала доводить до исступления, целуя губы.

Когда я, примерно с третьей попытки, открыл дверь покоев, леди и вовсе укусила. Прямо за язык!

В спальню я не вошёл, а влетел. Уронил Маргариту на кровать, сдёрнул с себя камзол и поспешил к своей леди. Я замер над ней, удерживая вес на руках и глядя на пылающие девичьи щёки. Разум невесты был столь же затуманен, как и мой.

Да, я не выдержал. Наклонился и снова припал к её губам, одновременно разрешая себе самые нескромные прикосновения. Всё. Прощай здравый смысл. Остановиться я уже не смогу.

 

Маргарита

 

Всё произошло как-то совершенно внезапно. Вот я сижу на коленях у Георга, а он проводит карательную процедуру путём целования и поглаживания моей шеи, а вот я уплываю в какую-то параллельную реальность, теряя контроль.

Желания, которые я так старательно сдерживала последние несколько недель, взбунтовались и отключили разум. Вернее, вступили с ним в преступный сговор. Я всё понимала! Но вместо того, чтобы одёрнуть, запротестовать или хоть как-то отрезвить, разум происходящее безобразие наоборот одобрял.

Кажется, он первым поднял плакат с надписью «да, да, да»!

Когда Георг подхватил меня на руки и понёс прочь из кабинета, в голове мелькнуло – это неприлично.

Но погасла мысль раньше, чем я успела её осознать.

Здесь и сейчас мне было совершенно плевать кто и что подумает. Репутация? Девичья честь? Ну, простите.

Желающие могут попробовать остановить Георга сами. Если их не пугает, что это сродни тому, как броситься под бульдозер, взявший разгон.

Потом стало смешно! Смысл опасаться за репутацию, если очевидно, что я лишь «жертва» королевского произвола? Ведь это он, Георг, всё затеял. Он инициатор! А вообще не виновата!

Правда имелась в этой логике небольшая нестыковка – да, неприличное творил как бы король, но именно я целовала его губы. Сама и добровольно. Взведённый арбалет надо мной никто не держал.

Не помню что было в коридорах. Видели нас или нет – не знаю.

Как его величество внёс меня в покои, в памяти тоже не отложилось. Зато то, что происходило дальше я запомнила до мелочей.

Поцелуи – бесконечные и разные. То ласковые, то требовательные, пробуждающие внутренний огонь и дразнящие это пламя.

Прикосновения. Тоже разные. Но все они неизменно доводили до исступления, заставляли выгибаться и стонать.

Одежда. Она исчезала довольно неторопливо. Раз чулочек, два чулочек… А платье? А уже нету…

Когда преграды между нами исчезли, когда мы соприкоснулись обнажёнными телами, я окончательно сошла с ума.

За окнами было темно, спальня тонула в полумраке приглушённых светильников. Георг доводил меня до исступления своими поцелуями – уж чего, а опыта его величеству было не занимать.

В какой-то момент я даже ощутила укол ревности, но вся ревность растаяла быстрее, чем мысли о благоразумии. Я пылала. А Георг был не многим трезвее меня…

Но именно он, жених, вёл в этой партии. Действовал! Продолжал осыпать поцелуями и ласкать. В ключевой момент нашей близости я закусила губу, готовая к боли, но её как ни парадоксально не было – всё свелось к небольшому дискомфорту.

К лёгкому неудобству, о котором я забыла почти мгновенно – меня с головой поглотил иной, крайне увлекательный процесс.

Удовольствие. Оно было горячим, острым, не затухающим. Я кричала – не могла сдерживаться, не было сил молчать. А Георг прижимал к кровати и двигался… сначала размеренно, потом быстрей… затем меня вообще дразнили, сделав долгую паузу почти на пике.

– Георг! – выдохнула я, не в силах выразить эмоции.

А в ответ услышала:

– Маргарита, ты меня любишь?

Моё «да!»... кажется оно прозвучало на весь дворец.

Ещё секунда, вторая, и король продолжил. Он распалял и будил во мне нечто совершенно особенное. Какую-то другую меня.