Любимая девочка дяди Фёдора

В доме у Печкина мебели не густо было. Печь огромная, стол, шкаф и три табуретки. Ещё радиоточка. Для такого большого количества гостей пришлось у соседей лавку брать. Печкин гостям обрадовался, чаю накипятил, баранок на стол положил очень много. Если на столе сначала спичку положить как цифру один, а потом эти баранки, цифра в много-много миллиардов рублей получилась бы. И ещё всякое варенье кругом стояло и конфеты.

А отдельно в углу на печке под крышкой специальное блюдо для почётных гостей вкусно картошкой пахло.

— Дорогой Печкин, — сказали наши гости, — поздравляем тебя с днём рождения.

Девочка Катя добавила:

— Сейчас мы все будем чай пить. А вы, Игорь Иванович, сидите и не шевелитесь. Я буду вас рисовать.

Печкин успел одну баранку схватить, тарелочку с конфетами придвинуть и сел у окошка. Потом говорит:

— Нет, так неправильно. И так никто не догадается, что я почтальон. При мне сумка должна быть и велосипед.

Он быстро сбегал в сарай, прикатил велосипед, надел на себя плащ почтальонский и сумку. И только тогда уселся у окошка.

Получилось очень красиво. Потому что ещё вдобавок к Печкину в окне было много природы с речкой.

Дядя Фёдор говорит:

— Я сейчас хочу загадку загадать. Она очень к теме относится. Хотите?

— Конечно, хотим!

— Тогда слушайте:

Кто стучится в дверь ко мне
С толстой сумкой на ремне?
Это он, это он,
Это сельский…

— Мальчуган, — догадался Шарик.

— Почему мальчуган? — удивился дядя Фёдор. — И зачем ему толстая сумка?

— Как зачем? — отвечает Шарик. — Макулатуру собирать. У нас в городе мальчики всегда макулатуру собирали.

— Да никакой это не мальчуган. Это же специальное поздравительное стихотворение. Слушайте внимательно:

Кто стучится в дверь ко мне
С толстой сумкой на ремне?
Это он, это он,
Добрый сельский…

— Председатель! — радостно закричал Шарик. — Какой такой председатель?! — удивился дядя Фёдор.

— Председатель колхоза.

Дядя Фёдор спрашивает:

— А сумка здесь при чём?

— Налоги собирать. Он с сумкой за налогами пришёл.

Дядя Фёдор даже обиделся. Но тут его девочка Катя выручила. Она сказала:

Это он, это он,
Добрый сельский почтальон.
Живёт он возле речки,
Наш знаменитый Печкин.

Очень хорошее поздравительное стихотворение получилось.

Тут и Шарик завёлся:

— Я хочу свой вклад внести. Я тоже хочу этот праздник увековечить.

Он за своим фоторужьём помчался. Прибежал и стал всё и всех подряд фотографировать. Чтобы можно было потом из отдельных снайперских кусочков большое праздничное фотополотно создать.

Тут Печкин разошёлся. Решил для гостей русскую народную песню спеть. И так жалостливо запел:

Степь да степь кругом,
Путь далёк лежит,
Там, в степи глухой,
Замерзал ямщик…

В конце он даже заплакал:

— Эта песня про моего дядю.

— Почему? — удивились все.

— Он тоже глухой был.

Портрет Печкина был почти готов.

Печкин в плаще и с сумкой сидел на велосипеде около стола с блюдечком чая в руках и смотрел вдаль на природу. Очень он был похож на полководца Суворова перед Альпами.

Все были довольны портретом, кроме Матроскина. Опять эта Катя высовывается. И так дядя Фёдор с неё глаз не сводит.

Кот Матроскин таким ласковым голосом сказал:

— Дядя Фёдор, а уже грибы пошли. Мы специально для тебя один гриб поджарили. Хочешь попробовать?

— А вы как же? — спросил дядя Фёдор.

— А мы уже ели.

— Ладно, — говорит дядя Фёдор. — Давайте ваш гриб.

Матроскин ему торжественно гриб принёс, и дядя Фёдор начал его пробовать.

— Тьфу ты! — говорит он. — Какой удивительный гриб!

— Почему удивительный? — спрашивает Матроскин.

— Удивительно невкусный. Мочалку в гуталине напоминает. А что, других грибов в лесу не было?

— Не было, не было, — говорит противный Матроскин. — Один гриб на весь лес только и был.

— Лучше бы вы его в лесу и оставили. Может быть, он бы дозрел и вкуснее стал. А может быть, просто бы сгнил. Спасибо. Очень невкусно было. Мне больше не надо.

Тогда решили на этом праздник заканчивать. А дядю Фёдора домой спать повели.

Около дома девочки Кати они расстались. Договорились завтра с утра новые журналы географические смотреть, которые Катиному папе из Америки пришли.

Матроскин даже загрустил:

— Завтра дядя Фёдор про Катю забудет. Значит, журналы смотреть не придётся. А там, наверное, так много про моря и океаны. Поторопились мы с этим колдовством.

Как только они в свой домик пришли, дядя Фёдор сразу спать захотел.

— Что-то у меня эта кружится… как её… голова. Положите меня спать. На эту, как её… кровать.

Кот и пёс его быстро раздели и на кровать положили.

Дядя Фёдор попросил:

— Матраскин, принеси воды мне попить.

— Я Матроскин, — обиделся кот.

— Давай я принесу, — сказал Шарик и воду принёс. — Вот, пей, дядя Фёдор.

— Спасибо тебе, Квадратик.

— Я не Квадратик, — обиделся Шарик.

— Ах, да! Я забыл. Спасибо, Кубик, — сказал дядя Фёдор и заснул.