Любимая для эльфа 2

— Говори уж! С чего все решили, что замалчивания берегут мои нервы?

Флавиан опасливо покосился на нее:

— Ладно… Как посмотрю на жизнь Магнуса, то хочу опять вечеринок в цитрусовой роще в прежнем формате… Я и девушки.

Тамико подтвердила:

— Он точно ни в чем себе не отказывает. Только меня это уже не трогает. Даже думаю, запрети я ему гулянки, может, он и послушался бы. Я же сама к нему не хожу, вот Маг и замещает меня так.

Флав одобрил:

— Ты сила, ма!

Тамико перевела тему:

— А Лана тоже подустала от вашего союза?

— Нет, — Флавиан помрачнел, — любит она меня. Строит планы. Собственностью своей меня считает. Это я уж не знаю, может, все так и должно быть, а я не привык?

Тамико посоветовала:

— Ну и не руби сгоряча. Займитесь вместе чем-нибудь экстремальным, авось станет ясно, кто о ком думает в первую очередь!

Совет был резонным, но следовать ему отчего-то не хотелось. Мысль о свободных отношениях с поклонницами вдохновляла Флава куда больше. Правда, когда Флавиан остался наедине с терзаниями и представил, как Лана перенесет его дурную новость «на ногах», гордо вскинув округлый подбородок, а потом бурно разрыдается, ощутил, что не сможет стать злым вестником.

Лана стала родной частью его самого.

Наверное, Флав просто позавидовал Магнусу, как случалось раньше, и чуть не сбился с курса.

Расставание с Ланой показалось ему невероятным экстримом.

Глава 432. Три дня разлуки

У Марины было все: могущество юной царевны, преданное обожание Марека, потенциально блестящее будущее — и только равнодушие Флавиана, регулярно приходившего в поместье Лукаса пообщаться с «мамой» или «папой» бесило ее.

Золотоволосый актер всегда купался в лучах славы и был безупречно красив, наблюдать его совершенство стало привычкой, и тем не менее, успех возвеличивал Флавиана еще больше.

Сколько бы ни попадалась Марина ему на глаза в самых невинно-соблазнительных видах — она свято помнила правило не вызывать подозрений — Флавиан только кивал ей с дежурной улыбкой и проходил мимо.

Ухищрения дочери не остались незамеченными для Лукаса, Лукас встретил их без одобрения, однако ничего не сказал. Он понимал обиду Марины и ее желание производить неизгладимое впечатление. Кроме того, как ни жаждал Лукас контролировать все, он не имел права мешать Мареку самому исправить ситуацию.

Марек исправлять ничего не хотел. Раздосадованный и злой, он вдруг встретил Марину довольно сухо — подсмотрел ее гляделки, раздражаясь уже из-за самой необходимости слежки:

— И как, милая, чьи поцелуи слаще?

Марина странно дернулась — ревность привычно угодливого Марека никак не вписывалась в ее планы. Вскипела:

— О чем это ты?

И тут же пожалела — Флавиану все равно дела до нее нет, еще и с любимым из-за него поругаться…

Марек завелся:

— О ненаглядном твоем! Имя его сама знаешь! Как увидишь, изовьешься вся, лишь бы оценил!

Марина использовала себе на пользу:

— И что за имя? Не твое ли?

Марек мимолетно улыбнулся — ему дико хотелось сгрести огненную девчонку в охапку, зацеловать ее, чтобы забыла обо всем от страсти, ощутить вкус слияния самому, но… так было слишком просто. Опасно на будущее.

Марина пыталась открыто флиртовать под носом, и если бы Флав повелся…

Марек произнес:

— Мое? Прекрасно! Я ухожу, вернусь дня через три, может, больше. Подумаешь, сделаешь выводы, кто тебе в самом деле нравится.

Марина опешила:

— Ты меня… бросаешь?

Марек ответил с болью:

— Нет. Но видеть тебя сейчас точно не хочу.

Он растворился, а Марина стремглав бросилась к Лукасу, напрочь позабыв свои переживания о Флавиане.

— Лу, это ужасно!! Что же мне делать???

Лукас не смог поговорить с ней сию секунду, Марине пришлось подождать и здесь, а когда они увиделись, сказанное не воодушевило ее.

— Ежик, можно только выдержать его испытание. Мар очень горячий, но и очень гордый. За три дня он так себя изведет, что явится на все согласный. Тут-то ты ему и выдашь, что хотела бы сейчас.

Марина негодовала:

— Я сама изведусь!!

Лукас не спорил:

— Да, Еж. С Мареком нельзя так, будешь теперь знать.

Глава 433. Приговор

Ее приговорили в первые часы утра, когда пробудившееся солнце несмело, но очень настойчиво целовало сонные земли, росистые, пряные, полные влажных ароматов трав.

Приговорили бесповоротно и беспощадно, и как ни старался ум Паолы отвергнуть чудовищную мысль, было кристально ясно: скоро гладкий клинок коснется ее тонкой шеи.

Нужно было бежать — бежать, пока враг и палач не заметил, покуда рок не разлился в полную силу, лишая Паолу крови, чести, души.

Его очевидные намерения — и страх, сдавливающий ее грудь, стискивающий горло, подкашивающий ноги — ее будущее лежало на ладони.

Поединок взглядов — насмешливо голубые глаза против многообещающих изумрудных.

Проклиная мнимые обеты, Паола резко развернулась и стремительно унеслась прочь, запоздало осознав, что ее капитуляция только приблизила финал.