Любимая для эльфа 2

Огорчало одно: его любопытство насчет Анели, знакомство с ее истинным видом, добровольное и осознанное, лишило Леона права на продолжение простого и понятного человеческого существования.

Пока еще не изменившись, Леон знал уже слишком много. Он вступил в мир неведомых созданий, и как бы ни сложилось у него с конкретной Анелей, эльфы явно не собирались уже его отпускать.

Анеля отмалчивалась на тему, есть ли в Городе или соседних городах другие люди, с которыми анамаорэ «подписали такие же контракты». Леон мечтал поговорить с ними, понимая, что подготовка к превращению занимает много времени. Уровень человека и того, кем он планировал стать, обязан был выравняться.

* * *

Атласное, упругое, фигуристое — Маю нравилось гладить свое тело, столь податливое, такое послушное малейшим ее желаниям.

Внешнее отражение изменчивого духа, большее, чем платье; и любовно прикасаясь к собственной коже и волосам, пытливая Маю размышляла, какой бы наряд ей сотворить.

Поворачиваясь так и сяк, любуясь средоточием красоты, Маю таяла от удовольствия до тех пор, пока не поняла, что она не единственная живая душа, находящаяся в комнате.

Высокий и статный мужчина с тяжелой гривой золотых волос, с недавних пор знакомый каждому анамаорэ, вольготно раскинувшись на ложе, смотрел на ее соблазнительные изгибы и выпуклости, не отрывая взгляда.

Мысли Маю понеслись вскачь, немой вопрос, что же бог разврата забыл у нее, сменился догадками, как изгнать проходимца. Подумалось, что скажет Макс и как преподнести это Максу, и, наконец, внимание Маю привлек ее собственный внешний вид…

Спохватившись, Маю тотчас закуталась удлинившимися волосами и для надежности добавила мягкое мешковатое платье, после чего с победным видом посмотрела на непрошеного гостя, а спустя миг поняла, что платья… уже нет…

Магнус насмешливо глядел на нее снизу вверх:

— Волосы оставь, мне так нравится.

Маю вперилась в наглеца:

— Что ты здесь забыл, маньяк?! Я тебя не звала.

Маг изобразил виноватую улыбку, одновременно лаская разъяренную фурию взглядом, отчего Маю ощутила, как гнев заливает ее. Обнаженную, с растрепанными волосами.

— Пришел спросить, отчего такая лапушка, такая конфетка до сих пор не прошла Церемонию…

Нечестивый разрушитель устоев, по какому праву он вмешивался в чужую жизнь?!

Маю воскликнула:

— Не захотела и не прошла, этого достаточно! Я не признавала тебя. Давай, выметайся отсюда!

Магнус улыбнулся:

— Сколько страсти! Сколько экспрессии! А ведь нет никаких преград пройти ее, может быть ты… все еще ждешь меня?

Он не двигался с места. Сообразив, что «высшее существо» не хочет никуда выходить, Маю направилась к двери сама, Магнус с интересом наблюдал за выражением ее лица.

Вне комнаты оказалась…пустота.

Белоснежная, вязкая, сладкая на вкус и ощупь.

Спустя секунду пустота стала кислой, но потекла свободнее, и пока Маю ошарашенно наблюдала за ней, Магнус подошел сзади и обнял, заключая ее хрупкую фигурку в тесное кольцо рук.

Глава 469. Бессмысленный экстаз

— Мы с тобой, ты и я, ничего отвлекающего… Пара мгновений, и ты посмотришь на меня с любовью… Пара поцелуев, и ты захочешь, чтобы время остановилось…

Маю попыталась высвободиться, звук мужского голоса, тепло его тела, прикосновения, запах — все очаровывало и влекло ее, но рассуждая здраво, Маю понимала, что это магия, наваждение, возможно, насилие!

Взвизгнула:

— Я люблю царевича и единственное, почему я не прохожу Церемонию — не хочу приглашать детей!

Теперь она была развернута так, что утыкалась лицом в рельефный торс Магнуса, манящий, обжигающе притягательный.

— Ты и раньше говорила похоже, да где тот царевич? А дети — я не заставлю тебя звать малышей.

Маю опять постаралась воззвать к голосу разума:

— Ты хоть понимаешь, то, что ты сейчас творишь — отвратительно?! Много чести — одержать верх над беззащитной девчонкой!

Угрожать, что она пожалуется царевичам, было тщетно… Те ничего не знали о белой пустоте, Маю могла поклясться.

Лицо Магнуса оказалось близко-близко к ее лицу.

— Отвратительно? И так отвратительно? Я даже не нарушаю никаких ваших законов…

Маю жаждала перетерпеть, закрыться, но почувствовала, что бессильна перед нарастающей волной сладостно-приятных ощущений.

Магнус, вожделенно красивый и отрешенно-прозрачный, даже отступил от нее на пару метров. Все было бесполезно — он мог достать ее из любой точки созданного им пространства, и на прицеле оказались ее девичья честь, стыд и чувства.

Маю никогда не посещала разнузданные вечеринки анамаорэ, но интуитивно поняла: испытываемое ей сейчас было в разы круче, и она вот-вот сломалась бы и начала молить бога о том, чтобы неописуемое нежное блаженство длилось и длилось.

Наблюдая за покачивающейся в экстазе девушкой, Магнус повторил вопрос каким-то ровным, будничным тоном:

— Это отвратительно? А ведь это малая толика того, что я могу тебе дать, и ты даже возжелаешь попросить стереть тебе память… Жить с памятью таких наслаждений и невозможностью их повторить тяяяжко.