Любимая для эльфа 2

— Тихо, Тами, сиди тихо, — Лукас шагнул к плачущему и крепко-крепко обнял его. — Все хорошо, Нюнька, ты молодец… Я буду рядом, я буду сам к тебе приходить, хорошо?

Магнус закусил губу, но слезы не унимались. В конце концов сейчас ему хотелось и нравилось рыдать.

Без этих двоих, пусть не его половинок, Маг ощущал себя неполным.

Лукас ласково утешал:

— Будем вместе играть, как раньше, ты и я. Договорились?

Тамико не знала, что ей сказать или сделать, похоже, Лукас справлялся сам. Внезапно Лукас оглянулся на нее, приказывая:

— Тами, иди домой, кофе возьми с собой, — и, обращаясь к Магнусу, добавил: — Все, хватит реветь. Пойдем, покажешь мне свои владения. Наверняка же есть что-то, скрытое от глаз простой свиты, что никто не поймет?

Магнус плакал и плакал, кивая.

Если ему и хотелось ударить Лукаса, то это было совершенно глупо, ибо любовь к ним — Лукасу и Тамико — цвела неизмеримо сильнее

* * *

А потом Лукас, грустно-умиротворенный, говорил любимой:

— Как ни крути, я действительно был виноват. И не потому что я «отобрал» тебя, мы же с тобой одно целое, а поскольку предал друга, прекратив общение с ним. Не сказать, что мы с Магом безоблачно дружили, отнюдь, но видишь — для него это оказалось очень важным.

Тамико спросила:

— И ты правда теперь будешь приходить к нему?

Лукас поднял бровь:

— Конечно, я же ему обещал. К тому же, мне реально интересно то, что он творит.

Глава 487. Покупка романтики

— Что, влюбил Жизель? — Роберт с явным удовольствием смаковал сухарики, нисколько не полезные, зато вкусные.

Оливер пригладил темно-каштановые блестящие волосы:

— Эм, ну как сказать… В первый же день, как я устроил романтику по полной программе, она чуть ли не окосела от ужаса, при том, ЧТО же она видела, я так и не пойму!

Роберт удивился:

— Что за романтика такая, от которой косеют?! Ты ее спаивал?

Оливер отмахнулся:

— Ни в коем разе! Она поняла, что я не анамаорэ. Не знаю, как оно проявилось, поскольку с тех пор больше ничего такого не было. Магнус подтвердил, что я и правда не анамаорэ. И если я вдруг потом захочу детей приглашать, ага, щаззз, он меня обратно переделает. А пока, мол, думать мне об этом не нужно, в быту оно само не вылезет…

Роберт прикинул:

— Ааа, так ты теперь какая-то уродская харя типа самого красноглазенького что ль?

Оливер развел изящными руками:

— Понятия не имею! Ничего нигде не болит, никаких подозрительных изменений нет.

Роберт успокоил:

— Ну и ладно тогда. Я и начальника твоего не чурался, не парься. Ее ужасом все закончилось?

Оливер продолжил рассказ:

— Сначала и я так подумал. Загипнотизировал ее, обработал, отпустил довольную… Уууф! Когда на следующий день она не пришла, я прям серьезно колесом на руках от радости прошелся. Из Царской Семьи тоже никто за мной не явился, я уж порадовался, что все обошлось… Увы, рано радовался… Возвращаюсь как-то с одной вечеринки домой, дай-ка сухарик? — Оливер взял несколько кусочков лакомства. — А она, считай, под у меня дверью стоит!

— Так-так, — Роберт с интересом слушал.

— И стоит такая вся скрооомная-скрооомная, чуть ли не потупившись. Ну, думаю, если она что замыслила, пусть хоть не на чужих глазах творит. А то вдруг еще кто ко мне пожалует. Я взял эту Жизель за руку и втянул ее в покои…

Роберт усмехнулся:

— Ишь, какой барин, покои у него.

Оливер смутился:

— Там у нас у всех покои… Так вот, взял ее за руку и втянул, а она поддалась, как кукла, будто и не борзела никогда! Я так на секунду подумал. Но нет, за дверью она тотчас воспрянула и говорит: «Давай я тебе заплачу, а ты мне еще несколько раз покажешь романтику?» А у нас, ты помнишь, натуробмен. Платят, только когда сооовсем предложить эквивалентного нечего, ну вот как у Царской Семьи или у Магнуса только покупают, что им-то могут дать?

Роберт уточнил, удобнее устраиваясь в огромном плетеном кресле:

— О, зауважала тебя, значит? И что ты?

— Я впал в раздумья. С одной стороны, романтику с ней изображать не улыбает совсем. С другой, она почти царевна и «клиент». С третьей, можно попросить на что-то важное обменять услугу, а еще раз цветы расставить и свечи не проблема. А с четвертой, деньги — это деньги, обычно я на натуробмене живу, но они когда-нибудь как-нибудь могут пригодиться, а никто больше деньги мне не предлагает. Ну, кроме как за концерты естественно. И в больничке. В общем, я сказал ей, мол, да, пять романтических встреч стоят столько-то, и назначать их я буду сам, когда мне удобно. А дальше я попросил ее уйти.

Роберт довольно улыбнулся:

— Ушла?

— Угу, купила «абонемент» и ушла… Большой прогресс — не набросилась, не оскорбляла меня, деньги вот за бесплатное предложила… Я ж не какой-то альфонс, тьфу нахер.

Роберт посоветовал:

— Я же говорил, ты справишься! Ты ей еще разок горелой харей покажись для острастки, мало ли получится. Или она отвяжется, или совсем шелковая станет.

Глава 488. Урок беззащитности