Любимая для эльфа (СИ)

Эрик не понимал Лукаса, перед обаянием абсолютной женственности предпочитающего нечто шумное, то логически холодное, то истерически буйное. Впрочем, связаться ранее с покушавшейся а Лукаса убийцей отдавало не меньшей экстравагантностью.

Эрик любил абсолютную женственность, соглашаясь про себя, что неистовому Магнусу эта практически пародия на женщину подходит. Но Лукас... Лукас совсем двинулся умом.

И каким же счастливым его помешательство сделало Эрика!

— Что ты, что ты, — Лалия прильнула к Эрику и бережно провела по его плечам. — Мне просто обидно, до боли обидно.

Нежность озарила суровые черты Эрика.

— Я жалею лишь о том, что мы с тобой не связали наши судьбы раньше. Но видно, время пришло сейчас. Хорошо, Лал, я что-нибудь сделаю Лукасу за тебя. Умоляю, не порти лобик тяжкими думами!

Лалия, вздохнув, обняла и уткнулась лицом в плечо Эрика.

В отношениях с Лукасом она любила, а в этих позволяла любить себя. По уму ей стоило перевести все свои чувства сюда, и с каждым днем очарование Эрика в глазах Лалии росло.

А Эрик никому не говорил о своей личной жизни, и только его братья, сестра и Тамико знали о Джунко.

Лалия никогда не появлялась в Городе, и ей даже не стоило подозревать о сопернице, насчет которой Эрик все решил.

Эрик смиренно отправился к Кэйли, надеясь, что богиня простит ему самонадеянную выходку с Робертом. Кроме того, Эрик так и не воспользовался ее щедрым предложением сделать Джунко бессмертной. Получается, Эрик еще ничем не был Кэйли обязан.

Кэйли больше не сердилась на него. Она с превеликим удовольствием считала идеальный женский образ Эрика и обстановку его мечты — общение с изысканными анамаорэ и их фантазиями приносило Кэйли большую радость — и Кэйли предстала перед Эриком во всем блеске своей неотразимости.

А Эрик, не робея, глядя на Кэйли умно и прямо, сказал, что желает для Джунко щедрого мужчину, заботливого и верного, с которым Джунко ни в чем не будет нуждаться. И главное, Эрику хотелось бы, чтобы Джунко почти без следа забыла Эрика и их сравнительно долгую совместную жизнь.

Эрик скорбел о пережитом Джунко в прошлом и не желал доставлять ей новые страдания.

Кэйли слушала его, лучезарно улыбаясь.

— Хорошо, будь по-твоему, Эрик. Я знаю такого человека, он в самом деле человек и сейчас подойдет ей как нельзя лучше.

***

Эрин успела попрощаться с жизнью — растопыренные черные пальцы со всех сторон рвались к ней, черные женщины ухватили ее за платье и потянули его в разные стороны, раздались оглушающий треск ткани, улюлюканья и гортанные выкрики...

Жуткие янтарные глаза демона с малюсеньким зрачком смотрели на Эрин, не отпуская.

Духота.

Боль.

И внезапно ее мучение кончилось, а в ушах засвистел ветер, Эрин изодранная, ошеломленная, не удержалась на ногах и начала падать, когда кто-то подхватил ее ловко и уверенно.

Наступила спасительная потеря сознания.

***

Эрин очнулась в сказочном доме. Она выспалась, но моментально испугалась: что будет теперь? Когда вновь вылезут те жуткие рожи?

Мужчина С Самыми Зелеными Глазами обнимал ее. Словно совсем не было оглушающего кошмара.

Эрин судорожно вцепилась в любимого, не замечая, что царапает его смуглую кожу.

— Что, что, что это было?!?!?!

Шок — и у Эрин полились слезы. Дамир переждал их, деликатно гладя сгорбившееся тоненькое тело. Худенькие плечики Эрин вздрагивали и сотрясались от рыданий.

Дамир сказал:

— Это были наши враги. Существа без чести и совести. Я покажу тебе их лица, смотри и запоминай. И никогда, прошу, никогда не верь им.

Глава 196. Теннис

В назначенное Мариной время Лукас пришел к подъезду ее дома.

Ей-богу, как мальчишка. Вязаный белый джемпер словно подчеркивал новизну его чувств, освежая, кроме того, его безупречный загар.

Ни о каком собственном пространстве-Доме даже не стояло речи, строптивая Ежик ратовала за независимость: «Ну уж нет, если я сама не смогу выйти оттуда и зайти обратно, мне это не нужно! Я хочу иметь столько же свободы, сколько ты!»

Лукас мысленно улыбался, прикидывая, как долго Марина продержится, но ни на чем не настаивал. В конце концов, Марина искала бесконечную заботу и участие, а эта выпирающая «самостоятельность» была просто шелухой. Психологической защитой от страха быть брошенной и потерять все.

Время встречи стало поводом для размолвки.

Когда Лукас поинтересовался, в какой час Марина вновь захочет увидеть его, она принялась перебирать в уме свои планы. И получилось так, что именно названный срок оказался Лукасу неудобен.

Его густые черные брови просительно поднялись.

— Рыж, может, чуть попозже? У меня же дела.

Увы, Марина расценила его просьбу как желание поманипулировать ей.

— А сам предлагал мне выбирать! Не я тебе навязалась!

Слово ударило под дых.

Навязался?!

Он все еще Марине посторонний?

И Лукас, погрустнев, выдал:

— Ну вот, все мое обширное эльфийское обаяние на тебя не действует. Безжалостная!

Марина не стала огрызаться. Она обвила шею Лукаса ласковыми руками, притянула его голову к своей, вдохнув обольстительный аромат, и поцеловала его жаркими губами в висок, а затем прильнув всем гибким телом, игриво потерлась о Лукаса.