Любимая для эльфа (СИ)

Лукас выглядел ошалевшим и никак ей не сопротивлялся. Эстелла вошла в аффект, перепугавшись вдруг за последствия своей расправы, и решив насладиться пиршеством в последний раз, начала рвать одежду Лукаса, оставляя царапины на его коже.

Обалдевший вид жертвы не только раззадоривал, но и устрашал Эстеллу, вознамерившуюся поквитаться с ним за все свои страдания — пока Лукас не очухался.

Он, профессиональный воин! Насквозь фальшивая невинность!

Эстелла не особо понимала, что творит. Никогда еще она не испытывала настолько острые ощущения, а подступающее экстатическое состояние уносило ее сознание в иные сферы.

Это была невероятная жажда мести, смешанная со жгучей страстью. Коктейль чувств накрыл Эс, полностью подчиняя себе.

Эстелла воплотилась анамаорэ, и она могла бы четко описать происходившее дальше, но дальше она видела все будто со стороны, отдаваясь импульсам.

Не задумывалась, что делает она сама, а что Лукас, когда и как она оказалась придавленной к полу, как они очутились у стены — все было сумасшедшим наслаждением, и если Лукас и хотел как-то наказать Эстеллу, то ее же методами, исключая физические повреждения.

И все равно Эстелла пришла в ярость, когда Лукас заявил, что это негаданное нападение чрезвычайно понравилось ему.

— Так ты меня специально доводишь!

Лукас ответил серьезно и чуть печально:

— Нет, Роза, я просто медленно привыкаю. И я очень давно не был полностью счастлив — разучился.

Глава 250. Роза

Лукас звал Эстеллу Розой, поскольку губы девушки напоминали ему кремовые розочки на торте. Эстелла же думала, речь идет о цветах — торты были неизвестны анамаорэ.

И Лукас, спохватившись однажды, предложил Эс — любительнице сладкого — попробовать это лакомство.

Эс пришла в восторг, но незадолго до их свидания она встречалась с Тамико, и рассказанное Тамико взбаламутило впечатлительную душу.

Соблазнительно изогнувшись, Эстелла спросила:

— Лу, а кто такая Марина?

Лукас не моргнул глазом.

— Моя дочь. Тебе Тами рассказала?

Эс кивнула, а Лукас поймал себя вдруг на странном ощущении.

Он не запрещал Тамико говорить кому-либо о Марине, да и круг ее потенциальных собеседников на эту тему не поражал величиной, но то, что интимную информацию Эстелле сказал не он сам, а Тамико, Лукаса неприятно кольнуло.

Лукас не сомневался, что Тамико передала лишь сухие факты, умолчав о «неуверенном цыпленке», но он остро захотел стать первооткрывателем эмоций Эстеллы. Наблюдать, как глаза ее лучатся любопытством, как она удивляется, расстраивается или радуется, узнавая что-то непосредственно от него.

Значимые ему анамаорэ, интересующие его боги, люди и другие существа — пришло время показать Эстелле, как Лукас видит мир.

Начать можно было с Марины и очень аккуратно — Лукас еще помнил фурию, в которую превратилась Эстелла, услышав, что бедняжка Наоко любит его!

— Дай-ка я посмотрю, что ты уже знаешь...

Эстелла смутилась — они с Тамико обсуждали, с кем Лукас проводит свободное время. Эстелла сильно ревновала и не хотела, чтобы Лукас об этом знал. Но теперь она уже ничего не могла скрыть.

Стесняясь, Эс передала Лукасу мыслеобраз существенной части своей беседы с Тамико.

Получив и просмотрев его, Лукас улыбнулся. У него были настолько широкие плечи, что Эс бросало в жар при каждом взгляде на них, и количество пережитых ими вместе пикантных моментов росло.

Лукас вскинул бровь.

— Ммм, тебе меня мало? Уделяю тебе недостаточно внимания?

Эстелла стремилась избегать критики, но то, что любимый мужчина проводил кучу времени с непонятной другой, с этой Мариной, пусть и его «родственницей», огорчало ее. В конце концов, если бы эта таинственная Марина была его настоящей дочерью, она родилась бы анамаорэ!

Эстелла ничего не сказала, только выпятила нижнюю губу.

Лукас ощутил острейшее желание поцеловать этот пухлый нежный лепесток, и осуществив его, сказал:

— Получается, так. Виноват, исправлю. Тебя тревожит, что Марина — человек?

Эстелла серьезно кивнула и узнала о планах Лукаса превратить Марину в анамаорэ в ее глубокой старости, пока реинкарнация не имела смысла. Кроме того, Лукасу хотелось... пройти Церемонию к заданному моменту и стать родителями Марины вместе со своей женой.

Сентиментальные замыслы — высший маг мог взять в партнеры кого угодно — глубоко тронули Эс, глаза ее увлажнились.

Марине было восемнадцать. Желание Лукаса обрести спутницу жизни в ближайшие лет восемьдесят не вызывало у Эс подозрения, но то, что он обмолвился о Церемонии именно ей...

Эстелла всхлипнула. Спроси ее Лукас прямо, ее ответ был бы «Да».

Лукас не спросил, но бережно обняв Эстеллу, рассказал ей о тяжелом прошлом дочери — в общих чертах, без посрамляющих девочку подробностей. Он говорил о многогранном характере Марины и в конце концов предложил:

— Если хочешь, я могу вас познакомить. Нужно ее согласие, Марина болезненно чувствительна... Может взбрыкнуть, приревновать, выдумать что-нибудь...

Эстелла понимала.

Наличие у Лу трудного ребенка хоть и не простой крови еще больше взволновало ее.

И уткнувшись носом в его пуловер — мягкий, ароматный, Эс промурлыкала:

— Ты такой хороший...