Любимая для эльфа (СИ)

Нет, какого черта он и правда еще одетый, когда настолько твердый?

Надо его немедленно раздеть.

А дальше Тамико захлебнулась в собственных ощущениях.

Она бормотала:

— Нельзя… Пусти… Прекрати…

Но больше Тамико стонала и закусывала губу, понимая, что проклятый мерзавец нежит ее совсем иначе, чем Магнус, но как-то по-своему упоительно хорошо.

А еще, что даже если Тамико сможет вырваться, добежать до двери и начнет молотить по ней кулаками, Лукас настигнет ее прямо у двери.

И снова начнет зацеловывать.

Плечи. Внезапно удивительно чувствительные запястья и ладони. Грудь.

Тамико вообще не поняла, как она оказалась голой.

Без кофточки, без лифчика.

То ли их незаметно стянул Лукас, то ли еще хуже: выкинула она сама.

Оказалось, она умеет кончать прямо от Лукасовых поцелуев.

А его губы и язык, играющие с ее грудями – потрясающе естественное и сладкое явление.

Тамико кончала раз за разом и не могла остановиться.

Неужели этого она и боялась?

Что вот так с Лукасом и будет?

О, тогда пусть Лукас еще больше сойдет с ума, еще больше Тамико упивается и еще больше ее нежит.

Тамико и боялась своей власти над ним, и хотела чувствовать ее еще полнее.

Остатки разума призывали ее остановиться.

Тамико пищала «нет», бормотала, что «не хочет», а сама выгибалась и подставлялась под мужские ласки.

Она висела на Лукасе, который стоял на коленях на полу, потому что ноги ее уже не держали.

Тамико не понимала, почему Лукас медлит. Почему все больше возбуждает ее вместо того, чтобы просто выебать.

Она ненавидела и Лукаса, и себя за это дичайшее, ненормальнейшее желание ему отдаться.

За то, что она стоит, соблазнительно выгнувшись и позволяя Лукасу оглаживать свою попу.

За то, насколько приятно и умело его длинные пальцы касаются ее между ослабших ног.

Пока еще поверх насквозь мокрых трусиков.

Тамико презирала себя за то, что Лукас видит, насколько ей нужен. Но вместо того, чтобы разрыдаться или что-то еще такое же «приличное», Тамико только опять кончала и мокрела еще больше.

Чем стыднее, тем приятнее.

Она схватила ладонь Лукаса и начала ласкать себя его рукой.

Так и кончила.

Магнус был ее первым. Больше мужчин у Тамико не было.

Она и не подозревала, что с кем-то другим, абсолютно не любимым и вообще не похожим на Магнуса, ей может быть настолько хорошо.

Лукас не умолял Тамико и ни о чем не просил. Его рот был занят ее телом, а в его темно-синих глазах Тамико не видела ни капли сомнения.

И это возбуждало Тамико еще больше.

Мужчина не должен спрашивать. Он просто берет, что сам хочет.

Ее бы уже взял, наконец, а не только зацеловывал и заглаживал, хотя Тамико совершенно сбилась со счета своих оргазмов.

В конце концов, раз Лукас все еще медлил и сам оставался в брюках, Тамико решила сопротивляться.

Может, Лукас передумает, а она не окончательно потеряет самоуважение.

Потому что как после такого с Магнусом быть?

Нереально.

Тамико начала уворачиваться от жарких поцелуев и скидывать с себя руки Лукаса.

Хватит уже!

Лукас же тоже ее не любит.

Лукас же просто сошел с ума от похоти.

От такой же бесстыжей похоти, как у самой Тамико, когда все внутри пульсирует и взрывается от оргазмов.

Когда стыда вообще нет, а есть одна ненормальная жажда почувствовать еще больше и острее.

Лукас ее сопротивлению не внял.

Совершенно неукротимый, мерзкий грубый завоеватель.

И потрясающе, упоительно нежный – он не оставил на Тамико ни одного засоса или синяка, хотя фактически ел ее всю.

Но Лукас пока не спускался ниже ее живота, и Тамико не представляла, что будет, когда его рот окажется там.

Тамико и так со счета сбилась, сколько раз кончила. А тут она, наверное, вообще умрет от наслаждения.

Совсем исчезнет, выключится. Не сможет ходить.

Тамико выгибалась и шире разводила ослабшие ноги, но продолжала говорить «нет». С придыханием, изнемогая.

Она не понимала, почему до сих пор не умоляет Лукаса ее выебать. Во всех позах и так, чтобы Тамико забыла себя на часы.

Как забыла все другие слова про секс.

Лукас же явный маг – он может заниматься сексом, восстанавливая Тамико и снова погружая ее в наслаждение. С ним у нее ничто не сотрется и не заболит.

Хотя она такая мокрая, что у нее уже точно ничего не сотрется.

Все это время Лукас вообще ничего не говорил, а тут вдруг сказал:

— Тами, я не хочу делать тебе больно. Я сильнее тебя, и ты представляешь, как скверно все может кончиться. Знаешь, я же могу продлить Магнусу срок на сколько угодно. Ему не положено жить с копиями, это нарушение правил…

Холодные слова, сказанные низким, охрипшим от страсти голосом, упали в душу Тамико камнем.

Тамико, наконец, разрыдалась.

Неуместное непрошеное возбуждение утихло.

Стало убийственно очевидно, что Лукасу выгодно удерживать Магнуса взаперти как можно дольше. А то и вовсе его уничтожить.

Из-за нее?! Из-за того, что Тамико упорно шепчет Лукасу «нет»?!

Это невозможная, нереальная дикость!

Тамико не может сама попросить Лукаса взять ее.

Но из-за этого Магнус там умрет?!

Тамико коршуном налетела на Лукаса.

Захотела избить его, искусать, испинать.

Изорвать Лукаса на мельчайшие кусочки за брошенную в адрес Магнуса угрозу...