Любимая для колдуна. Лёд

– А они занимаются?

– Пришлось показать им новые па. Тебя сказали отпустить и всячески хвалили. Что не понравилось лорду в их танцах?

Я не удержалась от сарказма:

– Возможно, без масок они были менее убедительны?

– Как это – без масок? – Диляйн яростно почесал лоб. – Ведь утром, на репетиции, цветочки сами предложили разукрасить себя. Говорили, как это необычно и ново. А я, дурак, согласился…

– Ах вот оно что, – ухмыльнулась я.

Называется, погуляла в парке. Договорились коллективно-сознательно на подставу, вовлекли учителя, разыграли как по нотам.

– А я думал: что не так? – продолжал тем временем Диляйн. – А ты, Ева?

– Я была раскрашена, как индеец. Видимо, настолько вошла в образ, что лорд остался доволен больше, чем танцами других любимых.

Учитель посмотрел на меня непонимающим взглядом.

– Как кто раскрашена?

– Как живая кукла, мастер, – улыбнулась я и, прощаясь, быстро поклонилась.

Легко, еле видимо, в знак уважения. И слиняла из комнаты.

Меня ждали апартаменты и отдых до ужина. Всего десять часов оставалось до побега. Чуть-чуть продержаться. Встретиться с драконом, ответить равнодушием на злые взгляды его любовниц, дождаться, пока дворец погрузится в сон, и сбежать тихонько в парк. Если что – у меня бессонница. А дальше пусть помогают удача и Бог.

К ужину Роз подготовила новый наряд. Увы, совсем закрытого не нашлось, поэтому пришлось довольствоваться платьем в пол с глубоким вырезом на спине.

Откровенно говоря, наблюдения за жизнью в гареме и буднями любовниц колдуна вводили в стойкое уныние. Смена тряпок и украшений, от которых рябит в глазах, надуманные проблемы… Как же было хорошо дома! Возможность распоряжаться временем по своему усмотрению, привычная одежда – не это ли счастье? Пусть и жила я довольно скромно, видя драгоценности только на картинках. Прошлая жизнь сейчас казалась идеальной. Кажется, мне не заменит её даже любовь.

Ведь там, помимо отношений с мужчиной, можно радоваться и наслаждаться общением с близкими и родными, путешествовать, гулять, рисовать. Рисовать… Я глубоко вздохнула, вспомнив любимое занятие, в которое можно уйти с головой и душой и ни о чём больше не думать.

– Ваша причёска готова. – Роз закончила колдовать над моими волосами. Девушка улыбалась. – Вы очень красивы.

В приятных словах ясно чувствовался подхалимаж.

– Спасибо, Роз, – криво усмехнулась я.

Встала с кресла, бросила последний взгляд в зеркало. С удовольствием скользнула по художественной картинке глазами. Тонкое платье цвета спелой вишни оттеняло бледную кожу зазеркальной девушки, голубые глаза казались огромными, собранные вверх волосы открывали шею.

И такой меня увидит мужчина.

Господи… Только бы дал ещё время на «привыкание». Только бы не стал домогаться, как одну из своих рабынь! Не очень-то верилось его словам, сказанным в парке. «Не такая, как все, повела себя иначе»… Возможно, и так. Но где гарантия, что Ридерик не сказал то, что я хотела услышать? А на самом деле просто плавно подводит меня к тому, чтобы получить своё.

Осталось перетерпеть несколько часов. Опасных часов. Что бы я ни делала – это провоцировало дракона. Само моё присутствие во дворце уже было провокацией, и какой поступок окажется переломным – неизвестно. Наверно, так себя чувствуют сапёры на минном поле. Потому я выбрала естественность. Жить, как чувствую, поступать, как живу. Выбрала путь наименьшего сопротивления – честность с собой.

Кивнула отражению, молча отвечая мыслям, и пошла в малую столовую. Время поджимало, опаздывать нельзя. Во-первых, некрасиво, во-вторых, лишний раз привлеку внимание. И так уже для всех как красная тряпка. А ещё это платье и его насыщенный цвет!

Дальше был ужин, приход Ридерика, злые и очень уставшие девушки, вымученные улыбки на их губах. Совершенно искренняя мужская радость, адресованная мне, повышенные знаки внимания. Снова проводил за стол, похвалил за танец и антураж. У меня складывалось ощущение, что маленький мальчишка засунул палку в змеиное гнездо и с удовольствием там шарит, раздражая и провоцируя гадюк. Но хотелось надеяться, что делает он это исключительно из-за собственного эгоизма и просто не видит, что происходит вокруг.

Время снова потянулось резиной.

Наконец принесли кубки с вином. С места встала Алиа. Она подошла к Ридерику. Мужчина попробовал, поблагодарил. Следом встала Милен. Затем – Леми и Колин. Они все словно сговорились сделать это быстрее меня. Настала моя очередь.

Я поднялась, захватила кубок. Передала из рук в руки, гораздо спокойнее, чем раньше.

– Ева?

В глазах Альросского засветилось лёгкое удивление.

А затем кое-что произошло. Ридерик не просто попробовал глинтвейн, он выпил его до дна. Вот в этот момент я почувствовала подвох. Очередной. Кажется, я начала понимать, к чему ведёт это лёгкое нытье и покалывание в сердце. К чему-то нежелательному, неприятному.

– Ева. Мои комплименты, – произнёс Ридерик, не сводя с меня глаз. – Новый вкус. Не пробовал такого раньше. Великолепно.

Я выдавила подобие довольной улыбки. Надо же… Глинтвейн ему понравился настолько, что он выпил его до дна?